Призраки не умеют лгать

— Надо сходить, раз зовут, — Станин потянулся, какой же он высокий, и зевнул. — Всё равно больше не уснуть.

— Куда? — не поняла я.

— В монастырь. Хочу задать пару вопросов об убитой монахине, — псионник стал натягивать ботинки. — Ты со мной?

— Но зачем? Ты же слышал, никто из нас к её смерти не причастен.

— Предпочитаю собрать побольше информации, а потом уж разбираться, — Демон посмотрел на меня, по-прежнему по подбородок закутанную в одеяло. — Ты идёшь?

По рукам побежали мурашки, и не только от утренней прохлады. Моё единственное суеверие. Люди верят в силу камней, верят в их предназначение. И я тоже, пусть и отнекиваюсь, но верю, возможно, мне приятно считать себя единственным исключением. Кад-арт не просто так выбирает хозяина. Вдруг, попадя в обитель, мне не захочется возвращаться? Умом я понимала, что нельзя человека заставить, но страхи редко подчиняются голосу разума. Никогда не была в монастыре. А всё потому, что мой кад-арт — сапфир, камень монахинь.

— С одним условием, — я встала и отбросила одеяло, вряд ли можно найти что-либо соблазнительное в длинной футболке и повязке через плечо. Так и есть, судя по сжатым губам, я снова его разозлила, — мы придём туда вместе и уйдём тоже вместе.

Он продолжал стоять и смотреть на меня с непередаваемым выражением лица. Я схватила джинсы и стала торопливо напяливать. Хорошо хоть кисть на больной руке рабочая, а то бы пришлось просить о помощи.

— Это глупо, но… — пальцы коснулись кад-арта на шее, — не хочу в монастырь.

— Никто не сможет тебя заставить.

— Вдруг я сама передумаю?

— Тогда вытащу тебя оттуда вне зависимости от твоего желания, — он смог выдавить улыбку. — Обещаю.

К Тойской Обители Скорбящих дороги как таковой не существовало, лишь тропинка через густой ельник. Вытоптанная дорожка, постепенно поднимающаяся в гору, словно переплеталась с тоненьким ручейком, перепрыгивая с одной стороны на другую. Дмитрий протянул руку, чтобы в очередной раз поддержать меня, и тут же снова убрал, словно опасаясь касаться дольше, чем это необходимо.

Почему на людях он один, а наедине совершенно другой?

— Почему тебе сначала Саша не понравился? — начала я издалека.

— С чего ты взяла? — кажется, Демон удивлён.

— Между вами будто воздух сгустился, разве что искры не летели.

Станин остановился и поднял брови.

— Ты почувствовала?

Я не стала отвечать, в очередной раз перепрыгнув ручей.

— Пять столетий назад это называли магией, — Дмитрий в один шаг догнал меня и пошёл рядом. — Страшно представить, сколько псионников окончили свои дни на костре.

— И скольких пригрели сильные мира сего. Одна императорская семья держала не меньше трёх десятков.

— Ты говоришь о людях, как о собаках, — попенял он. — "Держали"! Мы что, коккер-спаниели?

— Извини, — я взяла его за руку и совершенно забыла, зачем, собственно, начинала разговор, — Значит, магия?

— Нет. Энергия. Наша энергия не внутри, как у всех, а снаружи. Наше "я", так называемая душа, надёжно спрятано под ней. Никакой мистики. Поэтому нам не нужны ни камень разума, ни камень сердца, ни камень души.

— Хвастаешься? — наши пальцы перплелись, но Демон тут же выдернул руку. Немного резко, даже жёстко, сомнения стали одолевать меня с новой силой.

— Объясняю, — он сунул руки в карманы, видно, чтоб больше не хватала. — Я должен был убедиться, что с парнем всё в порядке. Слишком удачно мы его встретили. Псионники в последнее время сходят по тебе с ума настолько, что впадают в буйство. Я дал ему понять, что ты со мной, под защитой, — Демон смотрел прямо перед собой, не поворачивая голову и избегая встречаться взглядом. — Прошу прощения за неприятные моменты. Не бойся, без крайней необходимости я до тебя не дотронусь. Даю слово.

Никогда меня так не спускали с небес на землю. Резко, чётко, со всего размаха. Я почувствовала себя воздушным шариком, который проткнули иглой. Холод побежал по телу, прочно обосновавшись где-то в районе груди.

Падать — это больно, даже если высота находится лишь в твоём воображении. Особенно если в воображении. Сколько иллюзий из нескольких объятий!

"Держи себя в руках, — скомандовала я себе, — Говори, спрашивай, что угодно, но не молчи, не создавай паузу".

— Алиса, та девушка, которая… — слово "умерла" было благополучно опущено, — твоя подруга?

— Да, — глухо ответил он. — Коллега, друг и очень хороший человек. Хорошо, что Гоша спасли, а то Адаис Пертрович совсем бы…

— Адаис Петрович? Твой начальник? — я могла гордиться собой, голос почти не дрожал.

— Да. Гош — его сын, а Алиса — невестка. Семья.

— Разве способности псионника не передаются через поколение, а не напрямую?

Дмитрий споткнулся на ровном месте и вот тогда уже посмотрел на меня.

— Кому знать, как не тебе.

— Редкое исключение, — я пожала плечами.

— На самом деле не такое уж редкое. По статистике, семьдесят процентов специалистов передают способности по линии крови, от деда к внуку. Пять процентов наследуют напрямую от отца к сыну, всё остальные — дело случая. Потомки могут вообще ничего не перенять, ни в каком поколении, зато в роду, никогда не отмеченном даром, родится пси-специалист.