Призраки не умеют лгать

В кабинете псионник позволил себе несколько минут посидеть в тишине. Новый руководитель службы контроля мог давно перебраться в более просторный офис Адаиса Петровича, с мягкими диванами, антикварной мебелью и личной приёмной. Но этот не более чем символ власти ничего для него не значил. Он привык к своему казавшемуся многим мрачным интерьеру, к оборудованным местам для помощников, к виду из окна, наконец. Работы и так по горло, не хватало ещё тратить время и деньги на переоборудование.

Демон взял трубку и набрал теперь уже хорошо знакомый номер.

— Это я, — вместо приветствия сказал псионник. — Скорей всего, ты был прав.

— Меня это ничуть не радует, — удивления неурочным звонком в голосе Лисивина не слышалось. — Как она?

— Нормально.

— Я приеду, как смогу, — пообещал специалист.

— Не торопись. Как наш профессор?

— Пыжится от собственной значимости, швыряется деньгами, раздаёт обещания. На деле пока ноль. Не беспокойся, я с него глаз не спущу. А придётся уехать, найду, кого оставить.

— Хорошо. Удачи.

— Тебе нужнее, — столичный специалист, не прощаясь, положил трубку.

Он единственный, кроме Демона, знал, что дело не закрыто. Знал и ждал с того самого момента, как Станин очнулся в больнице. Кто его спас? Эми, приласкавшая поленом по голове? Или Гош, добравшийся до Инатарских гор и изолировавший "пустую оболочку" мёртвого псионника? Слишком много вопросов без ответа, слишком быстро и безрезультатно это кончилось. У любых действий есть цель. Пока они её не видят, значит, она не достигнута.

Лена должна быть в безопасности. Если она поверит, что всё уже кончилось, поверит и тот, кто всё это затеял. Поверит и попытается снова. Эта мысль заставила Дмитрия усмехнуться. Любой из псионников мог превратиться в убийцу, поэтому они с Лисивиным и свели общение с Алленарией к минимуму. Ему это особенно удалось. А она, в насмешку над его стараниями, стала встречаться с Гошем.

Утром сильно похолодало. На снежно — белых улицах завывал пробирающий до костей ветер. Дмитрий повернулся к Лене, которая, обхватив себя руками, старалась не дрожать от холода, но покрасневший нос выдавал её с головой. Отопление, как всегда, включат с опозданием, каждый год зима застаёт коммунальщиков врасплох, особенно на исходе осени.

Вошедший в кабинет Гош предусмотрительно набросил ей на плечи свитер. Одно очко в его пользу.

— Дела у нас неважные, — сразу перешёл к делу псионник. — Оператор отравился из твоего бокала. — Демон передал папку с отчётами помощнику — Отпечатки пальцев принадлежат Лене и погибшему. Есть ещё несколько фрагментов, но они не пригодны для идентификации. Ты главная подозреваемая. Это плохая новость.

— А есть другие? — удивилась девушка.

— Есть, — ответил Гош, перелистывая страницы. — Его отравили смесью немиротацина и гаростида один к одному. Теперь у нас это дело сам император не отнимет.

— Давайте ещё раз всё с начала, — Дмитрий махнул рукой, предлагая сесть. — Откуда ты взяла бокал?

— Мне его дала одна из помощниц журналистки, — Лена присела на вертящийся стул.

— Под описание не подходит ни одна из женщин съёмочной группы, ни официантка, — Демон сверился со вчерашними записями. — С чего ты решила, что она с ними?

— Так, — девушка задумалась, — одна девушка меня гримировала.

— Ямира Лескова, — кивнул псионник.

— Другая принесла выпивку. Никто ничего не сказал, словно так и было задумано. Я решила, что это такой режиссёрский приём, чтобы естественно выглядеть в кадре.

— Гримёр тоже не смотрела на женщину с бокалом, решила, что это официантка, — Дмитрий сделал пометку. — Гош, ты обратил внимание?

— И да, и нет, — помощник подкатил ещё один стул и положил перед собой свой блокнот. — Читал присутствующих чисто автоматически. Всю ночь вспоминал, — он демонстративно перелистал страницы с нарисованными от руки энергетическими слепками. — Журналистка, оператор, гримёр, водитель из соседней машины, даже мэра вспомнил, а про эту почти ничего.

— Почти? — скептически переспросил Станин. — Поясни.

— Понимаешь, в какой-то момент я засек женщину с почти нулевым полем. Про внешность не спрашивай, не опишу. Тогда было не до разглядываний, репортёрша как раз взялась за Лену, — парень улыбнулся, и Алленария ответила такой же мягкой улыбкой, словно они знали что-то такое, что недоступно другим. — Я отметил чистую машинально. Потом мы уехали. Не знаю почему, но я не могу её вспомнить, любого другого — пожалуйста, хоть частично, а её — нет.

— И ты предполагаешь, — вкрадчиво продолжил Демон, — что не запомнил, потому что нечего было запоминать?

— Либо так, либо я совсем никудышный специалист.