Призраки Ойкумены

В горних высях
звучат молитвы,
В адских безднах –
глухие стоны,
В женском сердце –
все арфы рая,
В женском сердце –
все муки ада,
Путь мужчины –
огни да битвы,
Цель мужчины –
уйти достойным,
Где, скажите,
найти ему покой?
Ах, где найти покой?

Кончита (пляшет, стучит кастаньетами):

А любовь
мелькает в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!

Федерико (играет на гитаре):

В этой жизни –
сплошные танцы,
После смерти
сплошные танцы,
Жизнь со смертью
кружатся в танце,
Все танцуют,
господь и дьявол,
Сеньорита,
коснись устами,
Прежде чем я
с тобой расстанусь,
Раньше, чем нас
отправят на покой!
Ах, где найти покой?

Кончита (пляшет, стучит кастаньетами):

А любовь
мелькает в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!

Федерико (играет на гитаре):

Белый рыцарь –
перо голубки,
Черный ангел –
смола геенны,
Пляшут тени,
безмолвен танец,
Черен контур,
бела известка.
Дым табачный
из старой трубки,
Голос бури
из буйной пены,
Нет покоя,
ни в чем покоя нет!
Ах, где найти покой?

Кончита (пляшет, стучит кастаньетами):

А любовь
мелькает в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!

Глава пятая Скелеты пляшут в шкафах

I

Колесницы судьбы

(давно, а местами – сейчас)

Мастерская полна грохота и лязга. Пахнет ружейным маслом, горячим металлом и гарью. Два первых запаха Фернану нравятся, третий – нет. Гарь исходит от железного короба в дальнем углу – генератора. Генератор дрожит, как в лихорадке. От него по полу змеятся толстые черные провода, питая электричеством монстра, ради которого Фернан, собственно, и пришел в мастерскую.

Грохот третий день несется со стороны хозяйственного двора, расположенного на задах усадьбы. Фернана снедает любопытство – немудрено для десятилетнего мальчишки. Спросить отца он не решается: маркиз де Кастельбро сочтет вопрос никчемным. Как правило, отец в ответ лишь хмурит брови. Фернан спрашивает камердинера. Камердинер зовет управляющего хозяйством, сеньора Батисту. Сеньор Батиста расцветает весенним лугом и в длинном монологе выражает свою радость от того, что юный граф интересуется плодами прогресса. Завершив монолог, управляющий вызывается провести юного графа в мастерскую и лично продемонстрировать «чудо инопланетной техники».

– Станок… сталь режет, как масло!..

– Что?

– …генератор… электричество… по проводам…

Пояснения тонут в шуме.

– Я знаю! – с достоинством кивает Фернан.

Он действительно знает, что такое генератор, станок, провода. Но видит всё это он впервые. Объемные картинки, которые демонстрировал домашний учитель, не вызвали у Фернана особого интереса. То ли дело лязгающий дракон!

– А это что?

Рукоять, сверкающая полировкой, притягивает взгляд. Она живо напоминает Фернану затвор новомодного ружья, недавно приобретенного отцом.

– Осторожнее, ваше сиятельство! Это, надо полагать… Сейчас Фабрицио вам все покажет. Эй, Фабрицио!

Чумазый бородач в кожаном фартуке мастерового, надетом поверх робы из грубого полотна, кланяется Фернану.

– Это… ну, если остановить…

– Что остановить?

– Станок, значит. Вот!

Лист стали, который режет бешено вращающаяся штуковина, с громким звоном распадается надвое. Фабрицио предоставляется отличный случай продемонстрировать, для чего нужна блестящая рукоятка. Ему проще показать, чем объяснить. «На себя и вправо-вниз, – запоминает Фернан. – Точь-в-точь как на ружье!» Бородач вставляет в станок новый лист, закрепляет и возвращает рукоятку в прежнее положение. Чудовище рычит, вгрызаясь в сталь.

В мастерскую вбегает юнец в промасленной одежде. Он что-то горячо втолковывает сеньору Батисте. Сеньор Батиста извиняется, и Фернан кивает:

– Занимайтесь делами.