Призраки Ойкумены

Диего Пераль, Давид Штильнер и Голиаф, покинув ложу, спускались по ступеням. Старый тренер проводил их оценивающим взглядом. Главное — Голиаф. Нежелательного свидетеля можно устранить. Оглушить из парализатора, ударить по голове. Но если рядом будет зверь-модификант, чутко охраняющий хозяина, а главное, «заточенный» под ментальные всплески при клеймении — горе помпилианке, выбравшей неудачный момент для своих волчьих игр.

Лучшего сопровождения для сеньора Пераля не предложил бы и алам Яффе.

— У меня к вам просьба, мар Пераль, — сказал Эзра Дахан минуту назад, задержав Диего. — Покажите, пожалуйста, комплекс нашему гостю. Вы здесь хорошо ориентируетесь, а мар Штильнер впервые в «Тафари». Мы с Джессикой проанализируем запись боя и присоединимся к вам позже.

Когда мужчины с лигром покинули ложу, Джессика Штильнер выждала еще семь секунд и наклонилась к тренеру:

— Зачем вы приставили Давида с Голиафом к сеньору Пералю?

Эзра Дахан молчал.

— Ему грозит опасность? — упорствовала девушка.

Все-таки Джессика Штильнер была гематрийкой.

* * *

— Извините, сеньор Штильнер, — Диего коснулся сенсора, принимая вызов. — Я быстро. Сеньор Голиаф, убирайтесь к черту. Вы меня опрокинете… Да, слушаю!

— Вы одни? — спросил из сферы Гиль Фриш. — У меня новости.

— Хорошие?

— Ты скажи ему! — заорал откуда-то живчик-помпилианец. — Нет, Гиль, ты скажи ему…

— Уже, — ответил невозмутимый Фриш. — Уже говорю.

Контрапункт Из пьесы Луиса Пераля «Колесницы судьбы»

Ларгитасский торговый агент (первое слово он произносит раздельно, по слогам):

Ре-ге-не-ра-тор. Надо влезть сюда,
Вот тут закрыть, а тут нажать на сенсор —
И никакой занюханный профессор
Не вылечит вас лучше, господа!
Болел живот? Достал радикулит?
Залезли, крышкой хлопнули, нажали —
И вот нигде ни разу не болит…

Набожная баронесса:

А нищие увечные?

Агент:

Мне жаль их!
Но я, увы, готов лишь тех спасти,
Кто в силах мой товар приобрести!
Итак, товар! Под номером вторым
Я предлагаю…

Барон:

Знатные дары!
Готов я торговаться дотемна,
Лишь бы узнать…

Гости:

Цена! Цена? Цена?!

Доверенный слуга барона (вбегает):

Сеньор, ура! В порту — ваш галеон!
Из дальних возвратился он морей!
Плут-стряпчий объегорил дикарей
На миллион! Клянусь, на миллион!
Корабль привез алмазов знатный груз,
Их выменяв на груз дешевых бус!

Барон:

Алмазы? Это кстати. Я как раз
Хотел купить регенератор в дом,
И если деньги я б собрал с трудом,
То без труда отдам большой алмаз!

Агент:

Алмазы? Деньги? Полно, мой сеньор!
Я вам продам товар за сущий вздор —
В именьях ваших много проку нет,
Зато там есть такая штука — нефть!

Барон:

Что значит «нефть»?

Агент:

Пустяк! Густая грязь!

Барон:

Всю грязь, мой друг, дарю вам, не чинясь!
Купайтесь в ней хоть до скончанья дней!

Агент:

Поступка нет прекрасней и умней!
Я чувствую, что день прожил не зря,
Узнав, почём алмаз у дикаря!

Глава четвертая Лучше нет лететь стрелой

I

Колесницы судьбы

(совсем недавно)

Гиль Фриш наблюдал, как Якатль — астланин, сидящий на поводке у Пробуса — налаживает дружбу с пауком-птицеедом. Птицееды — великаны среди паучьего племени. А этот выглядел и вовсе исполином: сантиметров сорок в размахе лап.

От птицееда только что удрала добыча: глянцевая, словно покрытая лаком древесная лягушка. Взамен добрый Якатль поймал пауку кузнечика. Паук капризничать не стал, использовав подарок по назначению. После трапезы он забрался на подставленную ладонь астланина, посидел на ней, словно в раздумье — и взбежал Якатлю на плечо, где и устроил наблюдательный пункт. Счастливый, как ребенок, астланин рассмеялся и начал кончиками пальцев гладить мохнатого красавца. Как ни странно, паук не возражал.