Призраки осени

Уильям обставлял его с особым, одному ему свойственным шиком. Душа требовала артистической тонкости и драматического размаха.

– Верно ли рассказали мне эти добрые юноши, что ты принудил их украсть записи по латыни девицы Дутль и вылить на них чернила?

– Это ложь, святой отец! Я отговаривал их и даже пытался силой отобрать тетради.

– Ах ты, вонючка!

– Отрок, не оскверняй свои уста и мой слух.

– Святой отец, он наговаривает на нас!

– Мне нет нужды доказывать свою безвинность, однако скажите, если я вас обманываю, отчего мои руки чисты, а их – в чернилах?

Уильям привел братьев Хоуп, глуповатых и тощих, на задний двор школы. Напялил на голову и плечи капюшон из мешковины, перемотал толстой тканью запястья и потребовал от подельников кровавой присяги.

– Руки резать? – ужаснулись братья, вглядываясь в прорези мешка. Стивенсон походил в нем на карлика-палача.

– Иначе жаловаться побежите или от страха в штаны наделаете.

Братья наперебой клялись в верности и бесстрашии. Уильям предлагал им жуткие вещи: повесить чучело, будто удавленника, над воротами школы или украсть у вдовы Дуглас ее дневник – «С сатанинскими виршами!» – стращал поганец. На худой конец, вывести на чистую воду ведьму Мириам Дутль.

Приговор ведьме казался меньшим злом.

Уильям разработал целый план, в котором фигурировали: слежка, изъятие тайных записей, захват ведьмы, угрозы хладным железом, укрощение огнем, стальная купель и распятие.

Братья бледнели и давали добро на слежку. Максимум – на уничтожение записей. Уильям мерзко кукарекал:

– Трусы-трусы-трусы! – Подельники ненавидели себя, спрашивали по тысяче раз в день, что за властью обладает над ними этот мерзавец, но слушались.

Кровавую присягу в последний момент заменили на чернильное причастие.

– Клеймение отвагой! – провозгласил Уильям и развернул знамена похода против ведьмы.

Братья должны были пробраться в здание гимназии для девиц, выкрасть их тетради по латыни. Те нетрудно было найти. Латынь у мальчиков и девочек преподавал один и тот же учитель – длинноносый сутулый Ламис, прозванный Спицей, имевший привычку оставлять чернильные пометы на бумажной обложке тетрадей. Братьям Хоуп надлежало прокрасться в комнату учителей, найти пачку тетрадей Ламиса, отыскать нужную, распять на полу и красными чернилами зачеркнуть несколько латинских слов, призывающих Антихриста в их маленький городок. Братьев трясло от богохульства.

– Святой отец, он призывал Нечистого на наши головы!

– Отрок! Следи за своим языком. На ночь прочтешь десять раз «Ave Maria» и «Pater Noster».

– Почему вы ему верите?