Призраки отеля 'Голливуд'

На этот раз рыбак не оказался глухим. Мотор взревел, суденышко, подставляя тупой нос под встающие веером, разрезанные пополам волны, рванулось вперед под учащенный стук двигателя.

- Вы высаживались на остров вместе со Шриверами? - Муну пришлось кричать.

- Когда?

- Девятнадцатого марта!

- Откуда вы знаете, что я в тот день повез Шриверов на остров?

- Неважно. Мне все известно, даже по какой причине вы заверяли всех, будто ездили с ними в Коста-Асул. Из-за вашей сказки мне четыре дня пришлось проблуждать в темноте... Меня можете не бояться... Про вашу рацию я никому не скажу. Маркиз и дон Бенитес в отличие от вас знали, что могут мне доверять... Высаживались вы сами в тот день на остров или нет?

- Только подвез Шриверов, - после небольшой паузы охотно ответил рыбак. Очевидно, поразмыслил, что притворяться больше ни к чему. Ведь приказ дожидаться Муна и выполнять все его распоряжения получен им от дона Бенитеса. - А к полудню опять заехал за ними. На обратном пути их уже тошнило, особенно сеньору Шривер... Вы думаете, это связано с островом?! На самом острове я уже давненько не бывал, с того самого дня, когда увидел в ведерке Краунена дохлых крабов...

Остров Блаженного уединения вырос внезапно - каменистым уступом, над которым громоздились скалы повыше.

- Где вход в Негритянскую пещеру? - спросил Мун, выпрыгивая на берег.

- На той стороне. Увидите за кустарником черную горловину с высеченным на камне крестом. - Камило кинул ему чемодан, одновременно отталкиваясь багром. - Через полчаса заеду за вами.

- Если не вернусь, сообщите немедленно профессору Старку! - закричал Мун вслед стремительно удаляющемуся пенному вихрю за лодкой.

Цепляясь за кусты, Мун вскарабкался на утес. Весь остров был как на ладони. Следы землетрясений, о которых рассказывал маркиз, угадывались единственно по хаотическому рельефу местности. Но за прошедшее время густая буйная растительность успела заполнить все трещины, закупорить плотной зеленой пробкой малейшую расщелину. Лишь в одном месте виднелся вздыбленный известняк, подброшенный кверху, как при падении снаряда. Почему-то эти пепельно-белые куски породы вперемежку с дерном и поваленным остролистником, сползшие в полузасыпанную воронку, ассоциировались со свежим проколом в банке. С воздуха, особенно с порядочной высоты, они должны были казаться таким же случайным результатом игры стихийных сил, как и весь остальной остров.

С трудом разыскав еле видный в вечернем свете крест, Мун заполз за кустарник и очутился перед совершенно темным, постепенно расширяющимся отверстием. Полминуты промедлил перед входом, словно вбирая в себя про запас воздух, потом нырнул в затхлую темноту.

Зажег фонарь, пристроил его на камне и при этом призрачном освещении напялил на себя непривычные доспехи. Проверяя респиратор, сделал несколько глубоких вдохов и почувствовал, будто задыхается от плотной пещерной тьмы, пробитой лишь в одном месте узким лучом фонаря. Мун зацепил авторучку-индикатор за пояс и, взяв в негнущиеся руки пистолет и фонарь, двинулся вперед - страшный зверь термоядерного века, от которого бежали бы в паническом испуге страшилища палеозоя. Желтоватый кружок концентрированного света блуждал по каменным, кое-где поросшим буроватым лишайником стенам. Мун понятия не имел, как и куда идти. У него была одна смутная надежда - на веревку, которую Педро помог приобрести Ролу. Если Шриверы, уходя, не смотали ее, она должна вывести его к цели. Если же нет, придется отступить слишком много тут боковых ходов, которые в одинаковой мере могли оказаться и тупиками, и бездонными капканами.

Пройдя около пятидесяти шагов, он с чувством облегчения увидел вбитый в скальную породу крюк и прикрепленную к нему тонкую нить из капрона. Он зажал ее под мышкой - обе руки были заняты - и, следуя за ее извилинами, углубился в узкий коридор. Своды были низкие, от этого дышать, казалось, еще труднее, чем в действительности. Шаги отдавались в этих словно сжимающих каменных тисках свинцовой дробью. Путеводная нить исчезла за поворотом. Мун остановился, чтобы перевести дыхание, и услышал какой-то отдаленный невнятный шум - то ли бормотание, то ли стук падающих со свода капель, то ли приглушенные расстоянием шаги. Он пошел дальше, свернул за угол и оказался в большой пещере, перегороженной на отдельные секции известняковыми образованиями. И тут он отчетливо услышал глухие шаги. Мун мгновенно потушил фонарь и спрятался за выступ. Нащупав спиной какое-то углубление, вжался в него всем телом и замер, стараясь не шуметь.

Шаги тоже затихли.