Призраки отеля «Голливуд», Гамбургский оракул

«Не отходите от приемников! Минуту назад нам передали по телефону новое трагическое известие! Десять минут назад в особняк Джошуа Шривера, что на Пятой авеню, доставили урны, которые согласно сопроводительному письму содержат прах его родных, умерших в Панотаросе якобы в результате отравления недоброкачественными колбасными консервами «Экстра». Джошуа Шривер велел внести их в свой кабинет на пятом этаже, после чего отослал слуг. Первой услышала выстрел горничная мисс Энн Бакстер. Когда она вбежала в комнату, Джошуа Шривер уже лежал мертвый рядом с урнами. Все его огромное состояние переходит сейчас к его единственной наследнице Гвендолин Шривер, о судьбе которой по-прежнему ничего не известно…»

Генерал Дэблдей со стаканом в руке рухнул в кресло. Стакан ударился о зеркальную поверхность столика и рассыпался на сверкающие стеклышки. Минут пять генерал сидел неподвижно, не замечая упавших ему на колени осколков. Потом стряхнул их бешеным движением и подскочил к белому телефону, соединявшему отель «Голливуд» прямиком с кабинетом начальника американской контрразведки.

— Если разговор секретный, то могу выйти, — с усмешкой предложил Мун.

Генерал Дэблдей не прореагировал. Он снял трубку, назвал свою фамилию и чин, попросил соединить, долго ждал, еще дольше слушал, почти не прерывая собеседника. Наконец, с треском бросив трубку, повернулся к Муну.

— Ну, мистер Мун, шахматная партия закончена! Ровно через две минуты из Вашингтона вылетает самолет, на борту которого находится мой преемник!.. Вот теперь, и только теперь, можно сказать, что вы действительно выиграли! Между прочим, — он хитро прищурился, — вы ведь тоже допустили одну фактическую ошибку.

— Какую?

— В то время как вы расследовали смерть Шриверов, они были еще живы. От радиации умирают сразу только в эпицентре взрыва. А так это длительная процедура. По старой дружбе сообщу вам еще одну секретную информацию. Рол умер позавчера, а миссис Шривер только вчера утром. Недаром говорят, что женщины живучи, как кошки! — И генерал Дэблдей разразился истерическим хохотом.

В эту минуту он казался Муну величайшим в мире фокусником, распилившим на своем веку бесчисленное количество людей, которых он иногда опять склеивал, а чаще всего — нет. И вот сейчас, когда он по ошибке распилил самого себя без малейшей надежды заново склеить, этот великий мастер иллюзии последним судорожным движением еще вытаскивает из пустого рукава дюжину бенгальских огней, чтоб зажечь их перед изумленными взорами уже похоронивших его зрителей.

ЭПИЛОГ

Маркиз лежал на белой, как первый снег, больничной койке, окруженный никелированным блеском бесчисленных медицинских аппаратов, среди которых Муну был знаком лишь один — для переливания крови. То, что можно было беседовать через плексигласовую прозрачную стену при помощи переговорного устройства, было маленьким чудом. Оно объяснялось тем, что маркиз Кастельмаре объявил, что лучше умрет в родном Панотаросе, чем даст себя перевести в тот самый идеально оборудованный, идеально засекреченный госпиталь, где скончались Шриверы. Но главную роль здесь играли заботы и врачебное искусство профессора Старка.

— Умереть пока не умру. — Маркиз говорил глухо. — Остальное неважно. К жителям Хиросимы прибавится один испанец. Таким образом, я кладу начало интернациональному братству облученных, продолжающих жить, чтобы люди помнили о погибших… Профессор говорил что-то насчет клада…

— Да! Вот он! — Мун показал маркизу небольшую шкатулку из великолепной дамасской стали. — Разумеется, ваше фамильное сокровище прошло дезактивацию, так что вручаю его вам без опасений. — Мун раскрыл ящичек. В нем, аккуратно разложенные по ячейкам, находились весьма странные предметы. К каждому было приложено краткое пояснение на старокастильском языке. — Текст мне уже перевели, так что могу вас ознакомить с инвентарем драгоценностей, которым, по убеждению графа Санчо, позавидовал бы даже король Кастилии. Вот это коренной зуб святого Симеона Столпника… Это — чудодейственный волос святой Амагельды… Эта главная жемчужина — кусок власяницы Иисуса Христа… Читать дальше? — Мун рассмеялся, впервые за долгое время от души. Затем добавил: — Только подумать, что ради этого потеряли жизнь Шриверы, ради этого майор Мэлбрич был готов на любое преступление! Какой трагикомический парадокс!