Призраки отеля «Голливуд»; Гамбургский оракул

Цепляясь за кусты, Мун вскарабкался на утес. Весь остров был как на ладони. Следы землетрясений, о которых рассказывал маркиз, угадывались единственно по хаотическому рельефу местности. Но за прошедшее время густая буйная растительность успела заполнить все трещины, закупорить плотной зеленой пробкой малейшую расщелину. Лишь в одном месте виднелся вздыбленный известняк, подброшенный кверху, как при падении снаряда. Почему-то эти пепельно-белые куски породы вперемежку с дерном и поваленным остролистником, сползшие в полузасыпанную воронку, ассоциировались со свежим проколом в банке. С воздуха, особенно с порядочной высоты, они должны были казаться таким же случайным результатом игры стихийных сил, как и весь остальной остров.

С трудом разыскав еле видный в вечернем свете крест, Мун заполз за кустарник и очутился перед совершенно темным, постепенно расширяющимся отверстием. Полминуты промедлил перед входом, словно вбирая в себя про запас воздух, потом нырнул в затхлую темноту.

Зажег фонарь, пристроил его на камне и при этом призрачном освещении напялил на себя непривычные доспехи. Проверяя респиратор, сделал несколько глубоких вдохов и почувствовал, будто задыхается от плотной пещерной тьмы, пробитой лишь в одном месте узким лучом фонаря. Мун зацепил авторучку-индикатор за пояс и, взяв в негнущиеся руки пистолет и фонарь, двинулся вперед — страшный зверь термоядерного века, от которого бежали бы в паническом испуге страшилища палеозоя. Желтоватый кружок концентрированного света блуждал по каменным, кое-где поросшим буроватым лишайником стенам. Мун понятия не имел, как и куда идти. У него была одна смутная надежда — на веревку, которую Педро помог приобрести Ролу. Если Шриверы, уходя, не смотали ее, она должна вывести его к цели. Если же нет, придется отступить — слишком много тут боковых ходов, которые в одинаковой мере могли оказаться и тупиками, и бездонными капканами.

Пройдя около пятидесяти шагов, он с чувством облегчения увидел вбитый в скальную породу крюк и прикрепленную к нему тонкую нить из капрона. Он зажал ее под мышкой — обе руки были заняты — и, следуя за ее извилинами, углубился в узкий коридор. Своды были низкие, от этого дышать, казалось, еще труднее, чем в действительности. Шаги отдавались в этих словно сжимающих каменных тисках свинцовой дробью. Путеводная нить исчезла за поворотом. Мун остановился, чтобы перевести дыхание, и услышал какой-то отдаленный невнятный шум — то ли бормотание, то ли стук падающих со свода капель, то ли приглушенные расстоянием шаги. Он пошел дальше, свернул за угол и оказался в большой пещере, перегороженной на отдельные секции известняковыми образованиями. И тут он отчетливо услышал глухие шаги. Мун мгновенно потушил фонарь и спрятался за выступ. Нащупав спиной какое-то углубление, вжался в него всем телом и замер, стараясь не шуметь.

Шаги тоже затихли.

Мун, рискнув снова включить фонарь, шагнул вперед. Маленький желтый кружок заскользил по шероховатой скалистой стене. Сейчас сыщик уже не был уверен, что кто-то настороженно наблюдает за ним из другого конца пещеры. Возможно, то, что он слышит, только эхо его собственных шагов или дробный стук падавших со свода капель. Путеводная нить сделала поворот, Мун свернул вместе с ней. Здесь шум просочившейся сквозь камень воды стал еще громче. И одновременно к нему присоединился другой громкий звук. Счетчик Гейгера, уже некоторое время издававший тревожное жужжание, защелкал быстро, отрывисто, как будто предупреждая: дальше ни шагу! Мун поднял голову. Наверху была полная темнота, и где-то там, с такой пронзительной реальностью, светился скелет со страшным оскаленным черепом и пустыми глазницами.

То, что было дальше, помнилось Муну как в бреду. Он непроизвольно сделал несколько шагов по направлению к скелету, когда увидел за следующим поворотом желтый круг фонаря, более мощного, чем его собственный, и черную тень, огромную, бесформенную, не уместившуюся на многофутовой стене, заползшую своей уродливой вершиной на свод пещеры. Мун с трудом осознал, откуда взялась эта тень. Под мерцающим скелетом зиял глубокий колодец, через него была переброшена доска, а на ней спиной к Муну балансировал какой-то человек в антирадиационном костюме. На шее осторожно пробиравшегося по доске человека висел армейский автомат.