Призраки пандемии

Плыть было легко, особенно учитывая, что плыли они без особой цели. Отдавшись на волю случая, они спускались по течению реки, что добавляло изрядно скорости. Очень скоро оказалось, что делать во время плавания особо нечего. Тимофей задремал на дне лодке, Сергий рулил, а Илья решил пошарить по лодке. В ящике под лавкой он обнаружил какие-то рыболовные штуки, в которых совершенно не разбирался, еще он нашел сигнальный пистолет и несколько зарядов к нему. Хозяин лодки, похоже был человеком серьезным. Мало того, что содержал свое имущество в образцовом порядке, так еще был готов к разным нештатным ситуациям, это вызывало уважение.

Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Илья положил пистолет в рюкзак. Конечно он не предполагал, что им придется пользоваться сигнальником, но все-таки сунул его поверх остального имущества. Вообще, в свете последних событий, Илья решил больше доверять своей интуиции.

— Куда мы плывем? — нарушив благостное молчание спросил Сергий.

— Не знаю. Никакого представления. Нам сейчас необходимо разорвать дистанцию, выиграть время. Потом разберемся. Нам надолго топлива хватит? — отозвался Громадин.

— Надолго. Плывем по течению, не на пределе идем. Надолго. Я не шибко разбираюсь, но уйдем далеко. Это ты ловко придумал.

— Да просто повезло. Вот если бы лодку не нашли, ты бы по другому запел! — усмехнулся Илья.

И они снова поплыли. Ничего больше не обсуждая и наслаждаясь теплым июльским солнцем. Ветер с реки приятно обдувал их, не давая жарким лучам припекать. Они плыли, словно старые друзья, наконец-то выбравшиеся на давно запланированный отдых, словно не было преследования, не было угрозы смерти и всего прочего.

* * *

Владимир был изнурен. Полностью выжат, как апельсин пущенный на сок. Весь остаток ночи и большую часть утра майор заставлял его сканировать пространство. Снова и снова. Никакого результата это не приносило, но тот не успокаивался. Хорошо, что он прибегал к наказаниям, которые посулил ранее. Однако, облегчение было иллюзорным. Хоть и не было физических мучений, сил у Владимира не осталось. Он в очередной раз пустился в сожаления о своей горькой судьбе. Эти мысли приносили облегчение, позволяли погрузиться в свой мир, наполненный жалостью к себе. За неимением кого-либо другого, кто мог его пожалеть, годилось и это.

В кабинет вошел майор. Выглядел он тоже неважно. Не спать всю ночь, изнуряюще работать, пусть и чужими руками, нелегко.

— Друг мой, что-то ты невесел? — улыбочка майора могла разозлить самого Сатану.

Владимир не ответил, хотел сэкономить силы.

— Ну, ну, родной мой! Ты никак на меня обиделся? Ты пойми, родной, работу надо любить, тогда и она тебя полюбит! — майор расплылся в добродушной улыбке, хоть сейчас на плакат депутата. — Ты не переживай. Сейчас не буду на тебя наседать. Они либо очень хорошо спрятались, либо уже вышли из зоны твоих возможностей. Второе вероятнее. У них фора была, походу ушли… — задумчиво закончил майор.

Владимир лежал на кушетке и смотрел на майора. Ведь этот человек по-настоящему болеет за свое дело. Как же на месте он оказался! Другого бы размазало ответственностью, заела совесть или чего еще. А этому хоть бы хны! Совесть у него отсутствует, кажется полностью, ответственность он ощущает только перед начальниками, а никак не перед людьми, которых подчас использует просто ужасно.

— Леша, а какого хрена ты майор? — услышал Владимир свой собственный голос. Он похолодел.

На удивление майор остался спокоен и только ухмыльнулся.

— А зачем больше, дорогой? Ты же видел, как мне генералы чай носят. Мне моя ксива такие двери открывает… — майор улыбался как мартовский кот: широко и крайне довольно. — Званием моим, ты меня не подцепишь. За большим погонишься — последнее потеряешь.

— Алексей, да я не хотел… — Владимир решил спасать положение.

— Хотел, хотел! — майор погрозил ему пальцем. — Зря. Даже если собакой служебной меня назовешь — не обижусь и больше тебе скажу, так оно и есть! Только нравится мне это. Нравится. Я это могу, я это умею. За это меня ценят. А сейчас я лажаю. И это мне нравится. — майор посуровел, пристально посмотрел на Владимира. — Это мне доброты не добавляет. Поэтому, я тут подумал и решил, что поработать еще надо! Надо, дорогой! Работай смелее — будешь жить веселее!