Призраки подземелий

Дарк с удивлением взирал на нереальную, в высшей степени абсурдную картину возведения над пропастью настоящего, полноценно прочного моста, через который на противоположную сторону мог быстро и без всяких затруднений перебраться не только отряд в несколько сотен мечей, но и пара-другая эскадронов тяжелой кавалерии. Основой для строительства стал узенький навесной мосток, возведенный высланной вперед группой за часок, не более. По нему отступавшие защитники границ цепочкой один за другим и перешли на противоположную сторону ущелья, где их и постигло коллективное помешательство, выразившееся в неуместном стремлении к зодчеству. Вместо того чтобы, как планировалось изначально, уничтожить за собой переправу и продолжить отступление к последнему махаканскому городу, Сыны Великого Горна активно взялись помогать врагу, возводя крепкий и прочный мост. Одни гномы перетягивали через пропасть стальные тросы и дополнительные канаты, совокупность которых позволила бы удержать на весу более широкую и, соответственно, тяжелую конструкцию; другие расширяли ширину переправы, плотно прибивая друг к дружке толстые деревянные доски; третьи подтаскивали строительные материалы. Ну а самые отважные мастера висели на канатах над бездной и закрепляли мост на длинных стальных подпорках. Результаты, по всей видимости, уже близившейся к концу работы были налицо. Переправа расширилась раза в четыре и надежно держалась над пропастью на десятке толстых канатов, полудюжине стальных тросов и четырех вбитых в скалу подпорах.

В голове пораженного не только масштабом и скоростью строительства, но и абсурдностью увиденного Аламеза возникло сразу два вопроса: « Зачем понадобилось действовать на руку врагу?» и « Откуда махаканцы раздобыли столько инструментов и строительных материалов?». Ответы на вопросы мог дать только один гном ( другие просто не удосужились бы вдаваться в объяснения перед чужаком), и им, как несложно догадаться, был Румбиро Альто, крошечная фигурка которого виднелась на противоположной стороне ущелья. Видимо, командир уже раздал рабочим группам все указания и теперь просто стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за завершением работ.

Естественно, как только Дарк отошел от шока, то сразу поспешил к старому другу, уже заметившему его и приветливо замахавшему рукой. Перейти через поспешно доделываемый мост оказалось не так-то и просто. Занятые работой гномы, которым моррон то и дело попадался под ноги, сердито ворчали, щедро осыпая мешавшего их трудам чужака обидными словами и, не скупясь на угрозы расправы, то « балкой по хребтине», то « по дурной башке молотком». Парочка из запыхавшихся, обильно покрытых потом крепышей даже попытались перейти от слов к действиям, замахиваясь на Дарка то молотком, то топором, то не менее страшным оружием – крепко сжатым кулаком. Расправа не свершилась исключительно благодаря громогласности Румбиро, внимательно следившего за тернистым продвижением союзника по мосту и сердитыми выкриками пресекавшего любые попытки проявления агрессии. Чем именно он грозил солдатам, Аламез, конечно же, не понимал, поскольку Альто ругался по-махакански, но не было ни разу, чтобы его слова не подействовали. Только что готовые проломить мешавшемуся моррону череп гномы сердито ворчали и возвращались к работе, едва заслышав зычный бас глубокоуважаемого и высоко ценимого ими командира.

Несмотря на глубину пропасти и отсутствие у моста поручней, Дарку не было страшно идти по нему. Когда нога чувствует под подошвой сапога твердую почву, а глаза видят, что работу делают трудолюбивые, основательно подходящие к любому делу, за которое берутся, махаканцы, сердце не знает страха. Но всё же, спрыгнув с деревянных подмостков и вновь оказавшись на караванном пути, моррон почувствовал себя гораздо уверенней. Так чувствует себя житель равнин, благополучно прошедший по извилистой горной тропе и вернувшийся в родные степи, леса или долины. Только ступив на камни, Дарк тут же направился к Румбиро и ещё на подходе попытался первым завести разговор, осыпав седеющую голову Альто сначала упреками, а затем и вопросами, но мудрый гном не дал себя обругать, опередив союзника и товарища.

– Не знаю, куда ты во время боя пропал, но знаю, на то были причины! – заявил гном, без злости и иных враждебных эмоций взирая на приблизившегося к нему вплотную друга, грязного и взопревшего не менее его бойцов. – Также не спрошу, что ты узнал, побывав «в гостях» у врагов. У нас своя война, и нам твои заботы без надобности. Рад тебя снова видеть. Знал, что вернешься, поэтому навстречу отряд и послал. Верил, что еще свидимся, не мог же ты уйти, не попрощавшись!