Призраки подземелий

– Великий Горн во многом велик, в том числе и в великодушии своем, да вот только на таких, как я, зуб большой заимел, – продолжил Альто, нервно поглаживая рукой поверхность стола. – Открылось мне тогда, да и всем остальным тож ведомо стало, почему мы в Залы Славы не отправились и как Суд Великий над нами свершен был. Понимаешь, Дарк, парадокса какая неказистая вышла. – Глаза гнома прищурились, и из них вот-вот должны были пролиться слезы горечи. – Махаканское Сообщество в упадок пришло, гномы сперва голодать, а затем и вымирать стали, и в том Великий Горн именно нас обвинил; тех, кто когда-то наверх, к людям подался… Якобы это мы, предатели, беглецы трусливые, народ наш загубили и ослабили…

– Мир несправедлив. А у высших существ своя шкала мерная… – подойдя к столу, Дарк не сел на табурет, а встал рядом с другом и положил ему руку на плечо. – Мне она часто кажется очень дурной.

– В общем, Великий Горн всех по делам да поступкам судил, – Румбиро кивнул в знак признательности за дружескую поддержку, – одних лишь нас, урожденных в Махакане и «наверх» подавшихся, к вечному забытью приговорил. Простил он и тех, кто жизнь под землей в сущий ад для сородичей превратил, и тех, кто в мире людей уродился, «наземников» то бишь. Лишь мы, беглецы из Махакана, проклятьем были заклеймены. А тут вишь, как всё обернулось. Воскресли мы, а Сообщества уже нет… страна в разрухе и завалах, и с наземного мира падальщиков подвалило, до наживы дармовой жадных. Вон и дал нам, проклятым душам, Великий Горн второй шанс, предательство свое искупить, приказал от чужаков выжившие поселения охранять и границы держать. Нарек он нас сынами своими, а кто мы, так и не объяснил, так что никому из наших невдомек, кто мы: призраки, морроны гномьи иль кто-то еще…

– Ну, на призрак ты не очень похож, – попытался подбодрить товарища Дарк как словами, так и тем, что подлил в его кубок вина. – Тело имеется, парить над землей не паришь…

– Ладно, не в том дело, – тяжко вздохнул Альто и, как бывало и прежде, залпом осушил кубок. – Зато множество иных особенностей имеется. В кромешной тьме вижу, боли не чувствую, жрать не требуется, хорошо ещё, вкус вина не потерян, хоть в этом подспорье, хоть в этом Великий Горн милосердие проявил… Без пойла жизнь на заставах пограничных совсем уж тяжкой была б…

– Знаешь, старина, а я тебе даже завидую, – честно признался моррон, садясь за стол и по примеру гнома отхлебнув вина прямо из кувшина. – Видеть во тьме даж очень неплохо, ну а про боль отдельная песня! Я бы много чего отдал, чтоб ее не ощущать, порой наизнанку выворачивает, гадюка, с ума сводит…

– Ага, я около семи десятков лет баб не видывал, а коль даж какая дуреха случаем и подвернулась бы, то увы… – разведя ручищами, Румбиро тяжко вздохнул, – одним словом, ничего не чувствую. Вон, ты к нам в гости с какой красоткой заглянул, а что толку? Мы лишь вспоминать можем, как с барышнями обращаться…

– А-а-а, ты о Ринве, – рассмеялся Аламез, не сразу сообразив, что гном имел в виду. – Поверь, эта девица и сладостные утехи несовместимы, и вы мало потеряли… Ну а насчет остального так скажу, мочь, но не иметь возможности гораздо обидней, чем просто не мочь… По собственному опыту знаю! Я ой как давно обнаженных девиц лишь во снах вижу, и далеко не в каждом они без клыков иль когтей…

– Чо, так весело жить ноне под солнышком стало? – спросил Альто с сочувствием.

– Да, на скуку как-то не приходится жаловаться, особенно в этот год… – тяжко вздохнул Дарк, в который раз пожалев, что променял жизнь вольного разбойника на рыцарские шпоры. – Не до прекрасных прелестниц всё как-то… Вот и сейчас иду своих выручать из плена шеварийских вампиров. Единственный путь, по которому к ним можно пробраться – через подземелье махаканское пройти.

– Старина Фламмер тоже у них, – как ни странно, не спросил, а заявил с полной уверенностью гном. – Только глазища не выкатывай, не дивись, отколь ведомо! Источник всё тот же, Великий Горн. Он нас сплетнями пустыми не балует, но зато вовремя всё сообщает, что к делу относится.

– А ему-то откуда про судьбу Фламмера известно? – подивился Дарк.

– Эх, балда ты, балда! Говорю ж… Создатели наши – союзнички и меж собой о многом перешёптываются. Один другому поведал, ну а от того и мы прознали… посколь ваша беда нас тоже касается…

– Каким, интересно, боком?