Призраки поместья Сент-Мор

Из-за похорон и панихиды сбор урожая отложили, чем воспользовались птицы, разорившие кусты «черной шишки». К тому же появился призрак, блуждающий среди виноградников. Показания очевидцев расходились, но этого было достаточно, чтобы последние работники покинули семью.

Матис и Мари не были готовы к тому, что уготовила им судьба. И пока никто из них не знал, как поступить.

– Все же нам стоит продать наше имущество, – осушив бокал, сказал Матис.

– Но наш отец был против!

– И вот к чему это привело.

– Его отравили!

– Его могли отравить так же, как и вино могло быть отравлено из-за случайно попавшей дикой ягоды.

– Это вздор! Ты сам веришь в это?

– Конечно, – усмехнулся Матис, – лучше верить во всякую нечисть, разгуливающую по двору.

– Отцу являлся дух!

– Разум больного старика не вызывает у меня никакого доверия.

– У меня есть доказательства, а у тебя их нет! – не сдавалась Мари.

Услышанное разозлило Матиса. Его рот скривился, а глаза сощурились. В тенях от лампы он походил на монстра.

– О каких доказательствах ты говоришь?! – сорвался на крик Матис.

Мари сжала кулаки так, что костяшки побелели. Ее губы тряслись. Десятки обидных слов готовы были вылететь и ранить ее брата. Мари медленно выдохнула и продолжила:

– Во-первых, кабинет отца, ты сам видел, что с ним стало. Во-вторых, ночные шаги – ты сам их слышал. Музыкальная шкатулка, которая играет сама по себе. Тебе этого мало?

– Мало! Все это глупости, которым при желании легко найти объяснения. Пусть отец сам явится, и тогда я поверю.

– Люди видели, – выпалила Мари, после чего снизила голос, словно ее могли подслушать. – И не только его!

– Их пустые головы и суеверное нутро поверят во все что угодно! Мне нужны доказательства.

– Тогда позволь мне пригласить человека, который, вероятно, имел дело с чем-то подобным.

– Тот писатель? Он отличный выдумщик, не более того. А книга, какой бы хорошей ни была, – сказка для детей.

– Она основана на реальной встрече! – Голос Мари дрожал.

– Боги, отец мой Кристоф! Ты не лучше этих глупых людей!

– Прошу тебя, Матис, позволь мне пригласить этого человека, и до тех пор не совершай никаких сделок, говорят, он принимает приглашения и видит истину в таких делах, – тихо сказала Мари и подошла к брату. Она протянула к нему открытую ладонь.

Немного поворчав про себя, Матис звонко хлопнул своей ладонью о ее ладонь. Ровно так, как делал это в детстве.

– Пусть так, пока все равно нет выгодных предложений. Люди прознали о наших бедах и не дают даже десятой цены от настоящей стоимости. Но слишком не затягивай. И будь с ним осторожнее. Все-таки он русский.

Она ждала этих слов. Пусть в них и слышалось недоверие, но все же они не запрещали ей поступить так, как хотелось.

С детства, несмотря на то что появилась она минутой раньше, Мари всегда следовала за Матисом. Притом ей было не важно, что ждало впереди. Даже если ситуация складывалась скверно, Матису удавалось ловко выйти из нее и не дать в обиду сестру. Мари не раз восхищалась его умственными способностями, к которым иногда прибегал их отец Кристоф. Чистый от сомнений детский разум легко принимал важные решения и ни разу не ошибался. В то время как куча взрослых взвешивали каждый выбор, высчитывая риски.

Минуя столовую и рабочий кабинет отца, Мари взбежала по лестнице на второй этаж дома, все еще светлого и уютного.

Управляющий Франсуа не мог позволить дому прийти в запустение. Каждое утро он строго следовал своим обязанностям. Растапливал камины, открывал ставни, раздвигал шторы, зажигал лампы, наполняя пустое мрачное пространство светом. Их осталось четверо. Мари, ее брат, садовник и молодой мажордом Франсуа, ставший им больше другом, нежели управляющим домом. Он был одним из тех, кто верил в проклятие дома и призраков. Еще он верил, что дух Кристофа покоя не обрел, потому каждое утро оставлял графин с вином в его кабинете. Пару дней назад неожиданно графин опустел. Этого было достаточно для веры молодого управленца.

Спустя две недели кабинет хозяина дома все еще хранил его запах. Смесь духов и дыма сигар, которые хоть и редко Кристоф курил по вечерам. Было в воздухе еще что-то. В этом месте он стал вязким и липким, сдавливая гостя со всех сторон. Таким его ощущали Франсуа и Мари. Для Матиса ничего не изменилось, кроме обострения боли утраты в этом месте. К тому же графин с вином тайной для него не был. Он сам его выпил в одну из ночей.