Призраки пропавшего рейса

— «Невозможно переоценить стоящую перед нами сегодня задачу, — начал читать Дженкинсон последний параграф документа. — „Операция Оборотень“ не может быть осуществлена за один день. Нам необходимо запастись терпением. Нам необходимо восстановить свою мощь и перегруппировать силы. Фюрер будет тайно работать над этим при помощи величайших умов рейха. И, когда рейх подобно фениксу возродится из пепла, он будет всемогущ и неудержим. Многие из нас, возможно, не доживут до этого дня, но это точно увидят наши дети. Они вернут себе то, что принадлежит им по праву рождения. Ubermensch — раса господ — исполнит свое предназначение. И наконец-то свершится возмездие. Мы будем отомщены».

Дженкинсон перевернул страницу, принимаясь за следующую.

— Тут говорится об их людях, внедряемых в самую верхушку управления стратегических служб — предшественников ЦРУ, а также в американское правительство, британскую разведку, крупнейшие корпорации… список можно продолжать до бесконечности. И на все это они отводят себе семьдесят лет — семьдесят лет с момента их абсолютного бесчестия, безоговорочной капитуляции перед странами антигитлеровской коалиции в мае 1945 года.

Дженкинсон поднял на них испуганные глаза:

— Это означает, что сейчас настало время, когда в любой момент новый рейх может начать свое возрождение, как феникс из пепла.

Он повернул документ, показывая его Джегеру и остальным. Внизу второй страницы виднелся уже знакомый отпечаток — Рейхсадлер.

— Это, — он показал на штамп, — их знак. Это эмблема Четвертого рейха. Взгляните на этот круглый символ под хвостом орла. Надпись вокруг тоже выполнена шифром, причем тройным, но мне удалось его взломать.

Дженкинсон опустил глаза на слова внизу страницы и произнес:

— В расшифрованном виде это звучит так: Die Ubermensch des Reich — Wir sind die Zukunft. Высшая раса рейха — за нами будущее.

Глава 80

Джегер посмотрел на Ирину Нарову.

— Твоя волна, — подзадорил он ее, переводя взгляд на теплую бирюзовую воду. — Если ты, конечно, не сдрейфила.

Позади них поверхность моря вздымалась массивной выпуклостью, становясь все выше и мощнее по мере приближения к пляжу.

— Schwachkopf! Догоняй! — приняла и тут же передала вызов Нарова.

Они развернулись и начали яросто грести в сторону берега. На мгновение рев прибоя заполнил его уши, а затем мощный рывок поднял заднюю часть его доски. Он принялся грести еще активнее, пытаясь оседлать волну, с ревом несущуюся к тоненькой серебряной полоске пляжа вдали, и стать ее частью.

Доска заскользила вниз, стремительно набирая скорость, и он одним ловким движением вскочил на нее, согнув ноги в коленях, чтобы лучше чувствовать волну. Доска неслась все быстрее, и, ощутив знакомый прилив адреналина, Джегер решил исполнить поворот, чтобы не просто победить Нарову, а сделать это красиво и убедительно.

Он развернул плечи в сторону волны, и доска понеслась вверх по двенадцатифутовой водной стене. Взлетев на вспенившийся белый гребень, он попытался развернуться и снова скользнуть вниз. Но Джегер недооценил того, как его ослабили пять недель, проведенных в «Черном Пляже», за которыми последовал почти такой же промежуток времени в джунглях бассейна Амазонки.

Когда Джегер попытался перенести вес тела на переднюю стопу, он вдруг понял, что собственные ноги его не слушаются. Он потерял равновесие и мгновение спустя оказался под водой. Массивная волна поглотила его и увлекла в свои глубины, не переставая вращать в своем ревущем надсадном чреве.

Он ощутил, что первобытная мощь океана схватила его, превратив в свою игрушку, и подчинился. Иначе после такого падения было не выжить. Джегер вспомнил, как наставлял сына, когда впервые взял его с собой заниматься серфингом: «Не спеши. Представь себе, что у тебя есть десять секунд на то, чтобы спасти мир, и всегда трать первые пять на молоко с печеньем». Так Джегер пытался научить сына сохранять спокойствие во время шторма.

Он знал, что, когда волна наиграется с ним, она все равно выплюнет его с противоположного конца.

И в самом деле, через несколько секунд Джегер вынырнул на поверхность.

Он судорожно глотнул воздух и пошарил в воде в поисках поводка доски. Найдя его, он подтянул доску к себе, взобрался на нее и погреб к берегу. Нарова, торжествующе сверкая глазами, ожидала его на песке.