Призраки пропавшего рейса

Когда начало светать, они уже были готовы покинуть деревню амагуака. Джегера и его группу сопровождали двадцать четыре индейца, включая младшего сына вождя, Пурууэху, а также его старшего брата — бесстрашного индейского воина. Его звали Гвайхутига, что на языке амагуака означало «самый крупный кабан в стаде диких кабанов».

Джегеру это имя показалось на удивление подходящим: дикий кабан был желанной добычей охотников и одним из наиболее опасных животных джунглей. Никто из мужчин амагуака не мог считаться охотником, пока не вступил в поединок с кабаном и не убил его.

Похоже, Гвайхутига уже смирился с тем, что его отец, вождь племени, не желает смерти Джегера и его людей. Более того, он хотел как можно скорее отвести их всех к самолету, по дороге бдительно охраняя от любых опасностей.

Но Джегер удовлетворенно отметил, что старший сын вождя по-прежнему находится в боевом настроении и готов вступить в сражение с настоящим врагом. Он был вооружен копьем, луком и стрелами, духовой трубкой и дубиной, а его шея была украшена ожерельем из коротких перьев. Это, как объяснил Пурууэха, была гвираг’ваджа, и каждое перо означало убитого в бою врага. Он сравнил это с насечками, которые белые люди делают на своих винтовках, пояснив, что он видел это в кино, когда жил во внешнем мире.

В последний момент состав команды Джегера изменился. Летисия Сантос решила все же пойти с остальными. Порывистая и импульсивная обладательница горячей латиноамериканской крови, она не выдержала того, что группа готовится уйти без нее.

Перед самым рассветом Джегер дал Дейлу и Кралю короткое интервью, рассказав обо всем, что произошло за последние сутки. Это также была последняя сцена, которую они сняли с помощью Краля. Упаковав камеру и треногу, словак попросил Джегера на несколько слов.

Краль коротко обрисовал причины, по которым он решил покинуть экспедицию. Ему вообще не следовало подписывать этот контракт. Он был на несколько лет старше Дейла и обладал гораздо большим опытом съемки в отдаленных местностях. Он взялся за это только потому, что нуждался в деньгах.

— Вы только представьте себе, — убеждал Джегера Краль, — каково это — работать под руководством такого парня, как Дейл, и при этом знать, что ты гораздо лучше и профессиональнее, чем он. Вы бы такое потерпели?

— Такое дерьмо в армии происходит на каждом шагу, — ответил ему Джегер. — Звание выше способностей. Иногда с этим просто приходится смириться.

Нельзя было сказать, что Краль был ему так уж антипатичен, но, честно говоря, он был рад от него избавиться. Словацкий оператор, казалось, вынашивал обиду на весь мир, и Джегер был уверен, что без него группе будет лучше. Вне всякого сомнения, на Дейла свалятся дополнительные трудности и чисто физически в одиночку ему будет сложнее. Но иметь дело с двумя операторами, готовыми в любую секунду вцепиться друг другу в горло, было весьма и весьма утомительно.

Один из них должен был уйти, и в интересах фильма уместнее было оставить в команде Дейла.

— Что бы ни случилось теперь с экспедицией, — продолжал оправдываться Краль, — мне кажется, вы поняли, почему я ухожу. Что бы ни случилось. Ну, по меньшей мере теперь вы в курсе почти всего, что не позволяет мне остаться с вами.

— Ты что-то пытаешься мне сказать? — спросил Джегер. — Ты нас покидаешь. Ты можешь говорить все, что считаешь нужным.

Краль покачал головой:

— Я все сказал. Удачи на избранном вами пути. Вы знаете, почему я к вам не присоединяюсь.

Мужчины довольно дружелюбно попрощались, и Джегер даже пообещал, когда все закончится, встретиться с Кралем в Лондоне, чтобы вместе выпить пива.

Их вышли провожать десятки индейцев. Джегеру показалось, что вокруг них собралась вся деревня. Но, когда он повел свою группу к кромке темных джунглей, он никак не мог отделаться от тревожного ощущения, возникшего у него при виде выражения лица Краля.

Джегер уже привык к кривоватой ухмылке словака, но, когда на какое-то мгновение он перехватил его взгляд, обращенный в сторону Дейла, у него внутри все похолодело: в этом взгляде светло-голубых, полуприкрытых веками глаз светилось торжество.

У Джегера не было времени размышлять над тем, что бы мог означать этот взгляд. Перед ними начиналась тропа, мимо которой посторонний наблюдатель прошел бы, не заметив ее, и их быстро поглотили джунгли. Но одна мысль все же засела у него в мозгу.

Поведение Краля много раз казалось ему несколько странным. В частности, у него вызвал недоумение эпизод на реке, когда Краль жаловался ему на Дейла и его выходку с тайной съемкой. Но только теперь отдельные эпизоды начинали складываться для него в целостную картину. Было в поведении Краля что-то благочестиво-показное, лицемерное. Его праведное возмущение выглядело настолько переигранным, как будто служило ширмой для чего-то еще.

Вот только что именно скрывалось за этой ширмой, Джегер не знал.

Он отогнал от себя эти тревожные мысли.