Призраки прошлого

Антон вышел к ним, аккуратно прикрыв дверь в комнату. Сел за стол возле стены и вопросительно кивнул Евгению Андреевичу.

– В восемнадцать лет, – начал рассказывать Евгений Андреевич, – Галя вышла замуж. За парня местного, молодого.  Придурок был редкостный! Но любил ее. Она полгода пожила с ним – и развелась. Да раньше развестись надо было! Она вкалывала целыми сутками. У нее и так со здоровьем не очень… С сосудами что-то. Как погода начинает меняться – так ей хреново. В обморок даже падала. А напашется в павильоне своем, ящики с пивом поперетаскивает, товар весь пока разгребет, с алкашами местными перессорится… Круглосуточный же магазин – а там, сами же знаете, всегда всякий сброд околачивается… Так она сутки отработает – и потом сутки встать не может. А он – гулял с дружками целыми сутками. И изменял ей к тому же. Вот она и ушла от него. А он и так пил, а стал – еще сильнее. Пару раз чуть на мотоцикле не разбился по – пьяни.  Женщину сбил – она ногу сломала.  Отец его отмазал тогда, денег дал той женщине, правда, много.

– Отец тоже в органах работает? – спросил Сергей Васильевич, который уже начал кое о чем догадываться. Бедная Галя!

– Да. Начальник наш.

Сергей Васильевич вспомнил мужчину, который заглядывал в кабинет. Вспомнил и панику в глазах Гали при его появлении.

– … а мать у него – учительница. Закодировать его пыталась, вроде пить перестал.  Только у него крыша еще больше поехала. Неделю продержался, а после еще больше прежнего пить стал…

Антон внимательно глядел на Евгения Андреевича, взволнованно прокручивая в голове возможные финалы этой истории.

– А потом он Галю избил сильно, и застрелился.  Он в доме частном жил …  Вот там их и нашли. Соседка там одна любопытная  была, зашла к нему, когда выстрел услышала. Галя, наручниками пристегнутая, на полу сидела. Живого места не было на ней! Поэтому и сегодня, когда наручники надели на нее… вон что с ней. Я сразу об этом подумал… А муж ее в соседней комнате застрелился из ружья.

– А точно сам застрелился?  – спросил Сергей Васильевич.

– Да.  Эксперты сказали – сам. И Галя подтвердила…

Дверь открылась, и на кухню зашла Галя.   Она заплаканными глазами посмотрела на всех троих, а затем спросила:

– Евгений Андреевич, вы все рассказали, да?   Антон. Сергей Васильевич. Я не хотела, чтобы вы узнали…

«Галя, Галя… Что же мне сделать, чтобы ты все это забыла?».

Сергей Васильевич осторожно спросил:

– Галя… Это же  не муж  твой тебя избил, а его отец, да?

Антон вопросительно посмотрел на дядю.

Галя молчала. Впрочем, об этом она молчала уже восемнадцать лет.

– Просто кивни, если так, – попросил Сергей Васильевич, видя, как к ее глазам опять подступают слезы.

Галя отвернулась  к стене, прижавшись к ней ладонями, и кивнула.

Антон дотянулся и погладил ее по руке.

– Как вы догадались, что это он? – тихо спросила она Сергея Васильевича.

– Опыт, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответил он. – Во-первых – ты не любишь, когда мы в форме. Я давно уже это заметил.  Поэтому ты так испугалась – когда мы зимой тебя вызвали …

Галя опять кивнула. Она все так же стояла  спиной к ним, опираясь руками  о стену.

– Я тогда подумала,  что опять все повторится....

Антон, который волновался не меньше Гали, сказал:

– Дядя, давай потом? Галя, пойдем, полежишь еще…

Но Галя все же продолжила:

– Он ждал меня на улице, когда я выходила с работы.  Сначала  убеждал вернуться к Андрею. Я не согласилась. Потом предложил подвезти.  Я  села в машину. Дальше – не помню.  Очнулась уже в доме – у Андрея.

Галя опять заплакала.

***

18 лет назад.

Галя вышла из магазина.  Там, одетый в форму – было семь часов вечера, и он, видимо, только освободился – ее ждал Александр Иванович.

– Галя,  здравствуй! 

Галя постаралась проскочить  мимо него.

– Галя, подожди, я поговорить с тобой пришел.  Вернись к Андрею! 

– Зачем? Поймите вы – я не могу так жить! 

– Да пойми ты, – перебил ее Александр Иванович. – Он без тебя не может!  Он же пьет постоянно!  Крыша уже поехала у него! Говорит – жить без тебя не будет!  И мать его концерты закатывает каждый день… Тоже кричит, что если Андрюша с собой покончит, то и она тоже… – Он помолчал, а затем добавил, уже успокоившись. – Впрочем, я тебя понимаю… Ладно, садись, давай я тебя хоть подвезу…