Призраки прошлого

Отвлеки ее. Я в пути.

Бурчу себе под нос, когда направляюсь к барной стойке. Последнее место, где мне хочется находиться. Серена потягивает свой напиток, как вдруг поднимает голову и замечает меня.

— Джонни.

— Ты выжила из ума, Сер? Сидишь здесь и напиваешься?

Ее губы растягиваются в улыбке, когда она протягивает мне бокал, направляя соломинку в мою сторону.

— Если ты хотел сделать глоток, можно было просто попросить.

— Ты, черт побери, отлично знаешь, что я этого не хочу.

— Ох, расслабься, — отвечает со смешком, махнув рукой на меня, когда снова делает глоток. — Это не алкоголизм.

— Серьезно?

Снова протягивает мне бокал.

— Попробуй и поймешь.

— Спасибо, но воздержусь, — говорю. — Не буду рисковать своей трезвостью из-за какого-то дерьма с коктейльным зонтиком.

— Тебе же хуже, — пожимает плечом Серена. — Но уверяю тебя, коктейль такой же девственный, как твой дружок-трезвенник, как там зовут этого зануду? Джош?

— Джек, — отвечаю. — И уверен, что он не девственник.

— Кто-то спит с этим парнем?

— Уверен.

— Ну, тогда... мой напиток более девственный, отчего мне, правда, хочется, чтобы в нем был алкоголь.

Прислоняюсь к барной стойке, пока смотрю на нее.

Кажется, она в хорошем настроении.

— Ты ширялась сегодня? — спрашиваю. — Что ты принимала?

Ее улыбка меркнет, хорошего настроения как не бывало, и Серена говорит с горечью:

— Почему ты вообще здесь? Разве тебе не нужно находиться в другом месте?

Смотрю в сторону окна бара на улицу, и вижу подъехавший черный седан, в это время мне на телефон приходит сообщение.

— Забавно, что ты спросила, потому что за мной как раз приехала машина.

Оставляю ее у барной стойки и прохожу мимо Клиффа в лобби, когда направляюсь на улицу и сажусь в машину. Даю водителю свой адрес в Лонг-Айленд и по дороге делаю несколько звонков, чтобы быть уверенным, что меня встретят. Когда прибываем, за массивным забором, окружающим собственность, стоит мужчина. Он приветствует меня, открывает ворота, прежде чем протягивает связку ключей.

— Первый гараж.

Гараж на климат-контроле, оснащенный современной системой безопасности, как будто охраняет гребаный алмаз Хоупа, в действительности — дорогие машины. Двери открываются, и автоматически включается свет, когда я захожу внутрь. Сразу иду к «Порше» и провожу рукой по глянцево-синей краске.

Я купил его после реабилитации по настоянию Джека.

Ну, на самом деле, Джек сказал мне сделать себе подарок, чтобы отметить определенный этап моей жизни. Поэтому я купил себе новый кабриолет «Порше 911», похожий я продал, когда переехал в Голливуд.

Когда рассказал Джеку, он назвал меня отвратительным гребаным мудаком. Очевидно, для него сделать себе подарок — отправить цветы.

Подписываю кое-какие бумаги, чтобы забрать машину, и сажусь за руль. Согласно одометру — на ней меньше тысячи миль, и я собираюсь добавить еще двести.

Поездка долгая. А сегодня кажется еще дольше. Доезжаю до квартиры Кеннеди к четырем утра. Дверь закрыта, но я использую свой ключ и вхожу внутрь.

Молча иду по небольшому коридору, смотря в сторону комнаты Мэдисон и видя, что она умиротворенно спит. Иду дальше, не желая ее тревожить. Дверь в спальню Кеннеди приоткрыта, свечение от небольшой лампы проливает свет на часть комнаты. В моей груди все сжимается, когда я открываю дверь и вижу, что она крепко спит, сжимая в руках старый блокнот — тот, что содержит ее версию нашей истории.

Частично я читал ее. Начало. Мне было слишком страшно увидеть, какой она превратилась в Калифорнии. Кеннеди писала историю, будто она предназначалась для меня, но я помню все по-другому. Для меня она была центром Вселенной, солнечным светом, который сиял очень ярко, но Кеннеди писала о себе в тени, выставляя себя второстепенным персонажем своей же истории. Вместо этого сделала меня героем, центром альтернативной Вселенной, которую придумала вокруг себя.

Я всегда догадывался, но никогда по-настоящему не осознавал, что был ее Бризо.

И затем я медленно исчезал.

Осторожно забираю блокнот из ее хватки и откладываю в сторону, прежде чем выключить лампу и лечь рядом. Кровать подо мной прогибается, и Кеннеди шевелится, медленно открывая глаза. Моргает в замешательстве, прежде чем ленивая улыбка расплывается на ее лице, и сонным голосом шепчет:

— Ты здесь.

— Я же сказал, что вернусь.

— Да, но ты много обещал и говорил, — бормочет она, прижимаясь ко мне.

Обнимаю ее, прижимая ближе к себе, когда снимаю фиксатор с запястья и бросаю куда-то в темноту. Рукой скольжу под футболку Кеннеди, ощущая ее теплую кожу под своей ладонью, когда поглаживаю спину, кончиками пальцев очерчивая позвоночник, и нежный стон срывается с ее губ.

Бл*дь, это звук что-то сделает со мной. Изогнув спину, Кеннеди шевелит бедрами, и инстинктивно двигаясь, я перемещаю нас так, что нависаю над ней.

Она смотрит на меня и с дрожью выдыхает, прежде чем наклоняюсь для поцелуя.

— Я имел это в виду, — шепчу у ее губ, пока руками брожу по ее телу, избавляясь от надоедливой одежды.

— Ты сказал много ужасных слов, — она напоминает мне.