Призраки прошлого

Я опускаю взгляд на свою голую грудь. Нет футболки.

— Просто еще не оделся.

— Ты должен, — бурчит она, проходя по кухне мимо меня. — Можешь обеспечить старушке сердечный приступ, разгуливая вот так.

Я смеюсь, делая глоток воды, пока она возится с кофейником.

— Думаю, если бы я обеспечил вам сердечный приступ, то это произошло бы в тот день в парке.

— Почти, — говорит она. — Как ты думаешь, зачем я вызвала полицию? Все это происходило на моем заднем дворе.

Она посылает мне знающий взгляд. Да, она в курсе, чем мы занимались той ночью, и я почти уверен, что она также знает, что происходило сегодня ночью.

— Думал, что вы просто вредная карга, — отвечаю. — Но не думал, что я вас раздражаю.

— Ох, отвали, Каннингем, — говорит Маклески. — Я уложу тебя на задницу.

— Знаю, — отвечаю, направляясь на выход из кухни.

— Оденься! — кричит мне. — Убедись, что твоя гостья сделала то же самое. Никаких шуры-муры в общей зоне!

— Есть, мэм, — бурчу, поднимаясь вверх по лестнице, хоть она и не может слышать меня. Тянусь к дверной ручке, когда дверь распахивается, и я вижу Кеннеди. Она выглядит раздраженной, волосы в беспорядке, не полностью одетая, и теряет равновесие, когда пытается натянуть обувь. — Оу, осторожнее.

Хватаю ее за руку, чтобы удержать от падения, но Кеннеди отстраняется, мгновенно краснея, как будто смущена. Смотрит на меня краткое мгновение, отказываясь встречаться со мной взглядом.

— Извини, я… эм...

— Все хорошо, — успокаиваю. — Нет причин для извинений.

Но они есть. Вот о чем говорит выражение ее лица, и я могу догадаться почему. Она пыталась скрыться во время моего отсутствия, чтобы избежать нашей встречи, но я поймал ее.

Моя грудь сжимается от боли из-за этого. Бл*дь. Сожаление написано на ее лице, как будто она обвалялась в стыде и теперь не отмыться от этого. Кеннеди распрямляет одежду, и мой желудок ухает вниз, когда я осознаю, что под мышкой она держит бутылку виски.

— Я должна уйти, — говорит Кеннеди, прошмыгивая мимо меня из комнаты.

— Я не пил, — говорю прямо. — Знаю, что со стороны выглядит плохо, но я не...

— И не будешь, — перебивает. — Потому что я ее забираю.

— Ладно.

— Я вылью, — заявляет Кеннеди. — Ты не должен хранить алкоголь. Это глупо. Ты глупый.

— Я и мое глупое гребаное лицо, ха?

Ее щеки краснеют, когда она заикается:

— Я не должна была... аррр, мне надо было быть дома пару часов назад.

— Понимаю, — отвечаю, скрещивая руки на груди, когда прислоняюсь к дверной раме, наблюдаю за ней. — Ты не планировала остаться здесь ночью.

— Или вообще кончить здесь свой вечер, — бормочет в ответ.

Кончить.

— Каламбур.

Кеннеди не смеется. Она не находит это забавным. Просто начинает спускаться по ступенькам, чтобы уйти, больше не желая здесь находиться. Я наблюдаю в тишине, когда она колеблется на полпути.

— Ты, эм.. ты можешь взять ее, — говорит Кеннеди, выражение лица настороженно. — Я имею в виду, если ты серьезно, если хочешь взять Мэдди с собой, то можешь.

Эти слова поражают меня.

— Да?

Она кивает.

— Мы поговорим о... Ну знаешь, обо всем, если ты имел это в виду...

— Да.

— Ну, тогда, хорошо.

Затем она уходит. Слышу, как передняя дверь открывается и закрывается, когда она выбегает через нее, вероятно, стремясь побыстрее уйти от меня.

Вздохнув, я отрываюсь от своего телефона, используя остатки батареи, чтобы отправить Клиффу еще одно сообщение.

Мне нужны эти билеты.

Как обычно он отвечает мгновенно.

Ты пьян? Потому что, клянусь, Джонни, ты и эти билеты...

Не готовы попрощаться

Этот блокнот собственность Кеннеди Гарфилд

Зрители собраны в актовом зале академии «Фултон Эйдж». Все места заняты учениками, членами их семей, администрацией, спонсорами. Девушка сидит на месте возле прохода, родители рядом с ней. Отец не хотел приходить, ворча на билеты за тридцать баксов, но девушка знала, что он не хочет приходить по другой причине. Из-за тебя.

Субботний вечер. Драмкружок ставит «Юлия Цезаря». В зале шумно, люди начинают суетиться, спектакль должен был начаться десять минут назад. Хастингс, обезумев, бегает туда-сюда, переодетый в свой тщательно продуманный костюм. Все выходят на сцену, когда объявляют о начале.

В последнюю минуту замена актера.

Роль Брута будет сыграна...

Не тобой.

Голубой «Порше» на парковке. Перед ним забронировано место для твоего отца. Хотя его сиденье в зале пустое, несмотря на то, что лимузин прибыл ранее. Это значит, вы оба присутствуете на территории школы, но в зале вас нет.

Девушка встает со своего места, когда спектакль начинается. Отец пытается ее остановить, но мама не позволяет, говоря:

— Отпусти ее, Майкл.

Девушка убегает, направляясь на парковку.

Ты стоишь там. И твой отец тоже. Вы оба перед твоей машиной, рядом маячит охранник твоего отца, пока вы спорите.

Последний срок приема документов в Принстон был прошлой ночью, поэтому он сделал это за тебя.