Призраки прошлого (ЛП)

Таксист высаживает меня у тротуара перед двухэтажным белым домом в Беннетт-Ландинг. Отдаю ему последние пенни из своего кармана. Меня тошнит, и я измучена, очень сильно хочется плакать, но слезы не льются.

Идет снег, и мир снаружи кажется ледяным. Мой пиджак тонкий, я дрожу, ведь в Калифорнии все еще светит солнце.

Как только такси уезжает, открывается входная дверь дома и на крыльцо выходит мой отец, молча стоит и смотрит на меня. Он не удивлен. Знал, что я приеду.

- Кеннеди, это ты? - Моя мать выбегает из дома, чтобы обнять меня. - Не могу поверить, что ты здесь!

Из-за ее радости я испытываю головокружение. Ее пальто закрывает мне вид.

Она тянет меня в дом, мимо отца, который все еще ничего не делает и не говорит, но все в его взгляде. Мама хочет поболтать. Я просто хочу перестать испытывать ощущение, будто сейчас потеряю сознание.

- Можно мне где-нибудь полежать?

- Конечно, милая, - отвечает мама. - Ты знаешь, где твоя комната.

Моя комната осталась в таком же состоянии с момента моего отъезда. Ничего не изменилось, за исключением того, что на кровати свежее постельное белье. Они ждали меня, и не из-за предчувствия, что я когда-нибудь объявляюсь. Кто-то их предупредил.

Забираюсь под одеяло и, накрываясь им с головой, снова пытаюсь найти хоть какое-то тепло. Не хочу думать о том, кем может быть этот «кто-то».

Проходит три дня. Я не совершаю лишних движений. Меня тошнит, чувствую слабость, а мама продолжает проверять меня, принося воду и заставляя есть крекеры, или просто гладит меня по волосам и говорит, что все будет хорошо - делает все, что должна делать мать для своего ребенка. И я люблю ее, и знаю, что все это она делает из-за любви ко мне, но я хочу закричать на нее, потому что как можно любить кого-то настолько безоговорочно? Как она может смотреть на меня и улыбаться, и быть такой счастливой, что я вернулась, что я существую, когда у нее есть множество причин злиться из-за тех проблем, что я создала? Все ее бессонные ночи, стресс и беспокойство...

- Какой у тебя срок? - спрашивает мама на третью ночь, когда находит меня, свернувшуюся на полу ванной. Ее голос нежный, когда она садится рядом.

Я просто пялюсь на нее.

Она нежно улыбается.

- Мама всегда понимает.

- Я не уверена.

- Хочешь об этом поговорить?

Открываю рот, чтобы сказать нет, потому что разговоры - это последнее, чего мне хочется. Но отрицание умирает на моих губах и выходит всхлипом, а дальше не могу остановить истерику. Мама притягивает меня и кладет голову к себе на колени. Слова просачиваются из меня вместе со слезами, все страхи и ссоры, ложь и нарушенные обещания, негодование, которое росло, когда Джонатан был подхвачен ураганом и оставил меня позади, сражаться со штормом.

- Он звонил сюда, - рассказывает мама. - Пьяный. Твой отец ответил на первый звонок. Джонатан хотел узнать, слышали ли мы что-то от тебя. Сказал, что пришел домой, а ты ушла, поэтому решил, что ты можешь быть здесь. И он продолжал звонить, но твой отец не отвечал до сегодняшнего дня, когда сказал Джонатану, знает ли он, как для него будет лучше. Тот перестал звонить.

- Извини, - шепчу.

- Тебе не за что извиняться, - уверяет. - Я знаю, каково это. Твой отец самый лучший мужчина из всех, кого я знаю, но он ужасно пил. Алкоголь меняет людей, и нет никакого оправдания, но все же есть надежда. Они могут исправиться, но ты не можешь их изменить. Человек должен сам этого захотеть.

- Он не хочет.

- Может, нет, - продолжает мама. - Или, может, еще нет, твоему отцу понадобилось какое-то время. Но что бы он ни делал, я знала, что должна заботиться о себе… и о своем ребенке. И у меня нет никаких сомнений, что ты будешь делать то же самое, потому что ты моя дочь.

Услышав это, чувствую себя лучше. Не полностью, конечно, потому что будущее пугает, а мое сердце все еще разбито, и парень, которого я полюбила, исчез, но этого достаточно, чтобы собраться с силами и продолжать жить.

Проходит дни. Неделя. Месяц.

Наступает Новый год.

Собираюсь с духом посетить доктора. Я все еще на первом триместре. Мы с отцом особо не разговариваем, но он знает, что я беременна. Он называет это «любовное страдание».

Еще больше дней.

Я нахожу работу в продуктовом супермаркете, и ненавижу ее, но там мне дали много рабочих часов, а мне нужны деньги.

Еще больше недель.

Я становлюсь больше. Смотрю в зеркало, глажу живот, чувствуя выпуклость. Так странно. Сейчас внутри меня растет жизнь.

Доктор говорит, что это девочка.

У тебя будет дочь, Джонатан, а ты даже не знаешь. Ощущаю бабочек в животе, когда она шевелится, и мое сердце парит. Я все еще напугана, но когда чувствую ее, сквозь меня проносится ощущение безграничной любви, и я улыбаюсь.

Снова улыбаюсь.

Как будто, наконец-то, разобралась в смысле всего этого, в цели нашей истории - это она.

Еще больше месяцев.

Жизнь идет своим чередом. Наступает весна.