Призраки прошлого (ЛП)

Одежда исчезает, сваленная в кучу на полу, когда наши тела переплетаются вместе. Я сверху, и Джонатан во мне, мои ладони прижаты к его голой груди, ощущая жар его тела.

Огонь? Он все еще горит.

Что-то подсказывает мне, что так будет всегда, независимо от того, кто попытается его погасить.

***

Когда я просыпаюсь, по квартире разносятся шаги. Еще рано. Пытаюсь выскользнуть из кровати, но Джонатан бормочет во сне и прижимает меня к себе.

Смеясь, вырываюсь из его хватки и набрасываю кое-что из одежды. Иду по коридору, когда слышу звон в кухне, и детский голосок произносит:

— Ой.

— Что такое? — спрашиваю, видя, как Мэдди сидит на столешнице, держа коробку хлопьев «Лаки Чармс», в то время как миска валяется на полу. — Что ты делаешь?

— Завтрак, — объявляет она.

Снимаю ее со столешницы и забираю коробку с хлопьями.

— Почему бы тебе не найти мультик по телевизору? Я сейчас принесу что-нибудь поесть.

— Хорошо, мамочка, — отвечает Мэдди и исчезает в гостиной. Я смешиваю хлопья с молоком и разворачиваюсь, чтобы покинуть кухню, когда раздается стук во входную дверь. Черт.

Мое сердце ухает вниз.

Делаю шаг, напрягаясь, когда слышу, как Мэдди открывает дверь.

— Золотко, подожди!

Она дергает ее, распахивая.

— Ой.

— Мэдисон Жаклин, — шиплю, направляясь к ней. — Как много раз мне говорить тебе, не открывать...

Дверь.

Не успеваю произнести это слово.

Замираю на месте. На моем пороге стоит полицейский.

— Эм, здравствуйте, — говорю. — Могу я вам помочь, офицер?

— Я кое-кого ищу, — отвечает, смотря за мое плечо на квартиру.

— Кого?

Хриплый голос раздается позади меня.

— Должно быть, это за мной.

Я разворачиваюсь и вижу заспанного Джонатана, одетого только в пижамные штаны.

— За тобой?

Он кивает.

Я поворачиваюсь к офицеру.

Он тоже кивает, подтверждая.

Требуется пару мгновений, чтобы все обрело смысл. Когда меня осеняет, протягиваю Мэдди миску хлопьев.

— Поешь в своей спальне.

— Но ты говорила, что мы не можем есть в своих спальнях, потому что спальни не для этого.

— Я делаю исключение. Или поиграй.

Я рада, что она не спорит.

Не хочу, чтобы она увидела то, что, по моему мнению, здесь произойдет. Я и сама не хочу этого видеть, хотя это и не впервой мне.

— Не возражаете, если я оденусь? — спрашивает Джонатан обыденным тоном. — Уверен, за нами наблюдают.

— Идите, — позволяет офицер. — Только не задерживайтесь.

Проходит минута, может, две, прежде чем Джонатан возвращается, полностью одетый в джинсы и футболку, кожаную куртку и ботинки. Я пялюсь в шоке, когда он приближается к офицеру.

— На что ордер? — спрашивает. — Нападение?

Офицер кивает.

— И причинение вреда.

Джонатан поворачивается, заводя руки за спину. Офицер надевает наручники, но, кажется, его это не беспокоит, он даже не выглядит удивленным.

Целует меня, просто легкое прикосновение к губам, прежде чем говорит:

— Вернусь, как только смогу.

22 глава

Джонатан

Клифф печатает в своем «БлэкБерри».

Я всегда ненавидел этот долбаный телефон.

Клифф никогда не был женат, что не удивительно, так как большая часть его жизни тратится на этот экран. Легкие интрижки — это все, на что у него есть время. Он всегда говорил, что работа — это его жена.

После того, как я позвонил из полицейского участка, не прошло много времени, прежде чем Клифф приехал сюда из Нью-Йорка, где был занят работой.

Работал над тем, чтобы устранять хаос, созданный мной, в то время как я создавал его еще больше.

Мы сидим вдвоем в комнате для допросов. Меня освободили еще полчаса назад, но Клифф хотел поговорить наедине, поэтому офицер предложил данное пространство в обмен на парочку автографов.

Проблема в том, что Клиффорд не сказал ни слова с момента, как мы сели, слишком занятый что-то печатая.

— Итак... Отличный разговор, — говорю после долгой тишины. — Самый увлекательный разговор из всех, что у нас был.

— Ох, тебе скучно со мной? — спрашивает, все еще не поднимая головы. — Извини, я слишком занят переговорами с пиар-менеджерами о пресс-релизе твоего ареста. Попытаюсь быть повеселее в следующий раз.

— Не уверен, что есть, что объяснять, — говорю. — Видео довольно очевидно.

Клифф качает головой.

— О чем ты думал, Джонни?

— Он назвал мою дочь выродком.

— И? Это просто слово. Не бей репортеров, пока они записывают что-то. Ты просто дал ему основание для иска, что означает урегулирование, а это в свою очередь означает еще больше денег из твоего кармана, — он кладет свой «БлэкБерри» на стол и начинает копаться в портфеле, вытаскивая стопку бумаг и протягивая мне. — Твой адвокат отправил их тебе на рассмотрение.

Смотрю на верхний лист.

Соглашение о неразглашении конфиденциальной информации.

— Для чего это?

— Чтобы обеспечить дальнейшее благоразумие мисс Гарфилд.

Моргаю мгновение, прежде чем смотрю на него.

— Ты шутишь?

— Я выгляжу на человека, который шутит? — отвечает он и поднимает свой телефон.

Нет, он не шутит.

— Я не собираюсь просить Кеннеди что-то подписывать, — говорю, передавая ему соглашения, даже не прочитав.

— Предпочитаешь, чтобы я спросил?

— В этом нет необходимости. Ей не нужно его подписывать.

— Я не согласен. Лучше подстраховаться, чем потом сожалеть.