Призраки прошлого (СИ)

- Вы уж постарайтесь, - смеюсь я.

Ванька неожиданно спрыгивает с колен и бежит к каким-то лопухам, торчащим из огромного горшка.

Маша подхватывается следом. Что там углядел наш мальчик? Неважно! Лишь бы не поранился.

- Вань, не трогай, - вскрикивает жена, вытаскивая из рук сына грязный совок.

- Оля, дай Ване новый, - приказывает мать прислуге, и как только Ваня устремляется к маминым пальмам копать землю, мать хлопает ладошкой по стулу рядом. Приходится пересесть. Бабушка ушли с Машенькой в комнату.

- Удивительно, мам, - говорю, когда мамина кисть накрывает мою ладонь, - ты же за свои растения безбожно нас гоняла с Лешкой.

- Жизнь проходит, Саша, - говорит мама, постукивая меня по руке, - кому нужны эти пальмы и фикусы. Так, для души и хобби. Но я любила возиться с растениями, а Евгешка потакал. Пусть играет Ванечка.. Они мне нравятся, береги их. Пусть и от твоего отца, но все равно, ребенок же. Живой.

Стараюсь не поперхнуться от неожиданности.

Нихрена себе! А где же кровожадные идеи, цели, а? Маман? Что же так повлияло?

- Ты на свободе, сынок, и это главное. Хорошо, что тебя выпустили. Я звонила Полине Семеновне, она все никак понять не может, ко подложил пистолет в зимний сад.

- Вы и это обсудили? С Семеновной? – мне хочется заорать. Но пытаюсь совладать с собственной злостью. Ну какого, Семеновна?

- Ну, конечно, а с кем мне еще обсуждать, - тяжело охает она, - ну, Семеновна точно не при делах, она еще на твоего отца работала, да и двоюродная сестра деда твоего. Долго живет.

- Что? Сестра двоюродная деда? – везде одни родственники. и тут я просто охреневаю. Ладно, подожди, тихонечко себе напоминаю, чтоб не спугнуть. Пусть сама все расскажет. Не спугни. Не перебивай, а то свернет важный разговор и снова начнет молоть глупости.

- Да. Дед хотел, чтоб рядом была, - я слушал находясь, где-то не здесь. В прострации. Первый в моих списках Вовка Гусев. Ты ему не доверяй сыночек.

- К-какой Вовка? – спрашиваю с придыханием. И сам себе готов настучать по репе. Все так просто, твою мать!

- Как кто? Твой телохранитель. Это была идея твоего отца! Когда ребенок родился, конечно, его не могли принять, а так, хоть кто-то. Хотел, чтобы тебя охранял родной человек. Зов крови и все такое. Только я всегда говорила..

- Подожди, мама, - охаю, как старый дед, - почему я только сейчас узнаю..

- Как я уже сказала, считали, что родная кровь все скажет. Помогал, чем мог. Никогда не выпускал из поля зрения. И даже радовался, когда вы с Вовкой подружиться.

А вот и мотив! Тру лоб и затылок, пытаясь осознать незамысловатую картину. Демины славно покуролесили по молодости. Вот только признали не всех. Сколько же еще вокруг меня обиженок ошивается? Всех проверить что ли?

- Спасибо, мам, - говорю, целуя морщинистую щеку, - я бы без тебя никогда бы не осилил этот пазл.

Задаю сам себе риторический вопрос: «А почему я узнаю только сейчас?» Все оказывается, было так просто. И самое главное, ответ был под рукой и очень близко. Спрашивать этого у матери, естественно нет смысла. Они там с отцом намутили всего, завязали узлы, а теперь на те вам, расхлебывайте! Да и не расскажет, она ничего. Знаю. Уже поняли и проходили.

И дорогой в поместье, звоню Стасу.

- Поболтать бы, - роняю, не здороваясь.

- Вечером заеду, обниму, - говорит старый знакомый и сбрасывает звонок.

А я, приятнув к себе Машу, пытаюсь вычислить, кто именно подложил в мой дом и сколько и Гусева пособников.

Глава 29. Двоякий друг

- Какие известия? – сходу спрашиваю старого знакомого.

- Сейчас расскажу, - кинул Стас, направляясь за мной в кабинет.

- Поужинать хочешь?

- Да, с утра ничего не ел, - спокойно рассаживается в кресле напротив он.

Семеновна начала накрывать на стол в кабинете. Как рад, что она на моей стороне, а то вообще был бы кирдык. Теперь я еще и знаю, что это двоюродная сестра деда, точно понимаю, почему я ее любил с детства.

- Ситуация такая. Вообще все очень сложно и странно. Никогда такого бреда не было в моей практике. Так вот, как я уже говорил: тебя выпустили из-за недостатка доказательств. Непонятно, кто написал заявление, кто подбросил нож.

Я слушаю это и понимаю, что это такой трындец. Я три месяца просидел в этой вонючей конуре, только ради того, что ситуация оказалась странной? Три месяца коту под хвост! С каждым словом я становился все злее и злее.