Призраки с улицы Чайковского

Положение КХВ.Андропова можно сравнить с тем, в которое попал Джордж Буш, побывавший до избрания президентом США в кресле директора ЦРУ. Оба они — и Дж.Буш, и Ю.Андропов пришли к руководству страной. Но на этом чисто внешнее сходство между двумя лидерами кончается. Кое-кто в Соединенных Штатах направлением Буша в ЦРУ, похоже, стремился устранить его с политической сцены. Техасца, возможно, спас лишь очень непродолжительный срок работы в разведке. Положение Андропова было иным. Длительная работа в КГБ, наряду с его исключительными государственными способностями, помогла ему укрепить позиции в руководстве СССР. Между тем положение Ю.В.Андро-пова — и тогда, когда он возглавлял КГБ, и позже — было далеко не простым. Обстановка в стране была неспокойной, среди интеллигенции, особенно научной и творческой, развивалось диссидентское движение. Подавить его силой было невозможно, нужны были иные методы. Они были найдены, и КГБ под руководством Андропова смог, не прибегая к силовым, репрессивным методам, практически свести на нет поддерживавшееся из-за рубежа антисоветскими кругами диссидентское движение. Стало улучшаться положение дел в экономике, налаживалась государственная дисциплина, были нанесены сильные удары по коррупции в государственном и партийном аппарате, по теневой экономике.

Трудно было переломить развитие не в пользу Советского Союза международной обстановки, но и здесь, за счет, главным образом, достижения военного паритета СССР и стран Варшавского Договора с США и НАТО, укрепления вооруженных сил СССР, наметились позитивные сдвиги. С приходом Андропова в КГБ советские спецслужбы укрепились организационно, значительно активизировалась разведка. Отошли в прошлое карательные рычаги управления общественными процессами, и хотя уголовное преследование за государственные преступления продолжалось, преимущественное место в пресечении антиобщественных проступков заняла профилактика.

Юрий Владимирович поражал многих своей работоспособностью, стремлением освоить нелегкое ремесло спецслужб. Знаю об этом по своему опыту, так как мне довелось испытать на себе силу и обаяние его личности.

Думаю, что поскольку Ю.В.Андропов являлся кандидатом, а затем и членом могущественного Политбюро ЦК КПСС, он сам и КГБ в целом в меньшей степени сталкивались с подчинением органов госбезопасности партийным инстанциям. Тем не менее ему приходилось считаться с жестким контролем ЦК, который проявлялся на разных уровнях, а главное — с тем фактом, что его первые заместители были выдвиженцами ЛБрежнева. Речь идет о Г.КДиневе и СКЦвигуне, которые в силу обстоятельств должны были играть роль «нянек», а скорее являли собой систему «сдержек и противовесов», которой так любят «гордиться» и в нынешней Российской Федерации. Важным фактором, вместе с тем, было то обстоятельство, что Первое и Второе главные управления, разведка и контрразведка находились под непосредственным кураторством председателя КГБ, в зоне его постоянного внимания и воздействия.

Г.Ф.Григоренкои И.А.Маркелов.В семидесятых годах и в первой половине восьмидесятых начальником Второго главного управления был генерал-полковник Григоренко. Он и его первые заместители генерал-лейтенанты Федор Алексеевич Щербак и Виталий Константинович Бояров сыграли важную роль в моей оперативной судьбе, в моем становлении, как руководителя отдела. Так случилось, что в 1973 году я был переведен из Управления внешней контрразведки Первого главного управления во Второй главк и назначен начальником второго отдела, занимавшимся преимущественно «английской линией» — организацией противодействия посольской резидентуре Сикрет интеллидженс сервис.

В 1979 году состоялось мое назначение в первый отдел Второго главного управления. Я никогда не спрашивал своих руководителей (это у нас не принято), почему они остановили свой выбор на моей кандидатуре. Возможно, приняли во внимание мой оперативный опыт по резидентурам ЦРУ и СИС в Бейруте, где мне пришлось работать в 1965-1970 годах. Не исключено, что сказались положительные результаты деятельности второго отдела, который я возглавлял более шести лет. Во всяком случае, для меня это было хотя внешне престижное, но исключительно ответственное назначение, тем более что пришлось оно на острейший период противоборства нашей службы контршпионажа с американской разведкой.