Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

В последние годы тщательно скрываемая правда, наконец, обнаружилась. Действительно, территория современного Московского парка Победы в 1941–1944 годах стала общей могилой тысячам ленинградцев и воинов Ленинградского фронта, погибших и умерших от голода, холода и вражеских артиллерийских обстрелов и бомбежек.

В 1996 году в парке, наконец, был установлен памятный знак – православный крест над общим погребением. После этого дышать здесь, как утверждают петербуржцы, стало легче. Но парк с тех пор стали называть «Второй Пискаревкой».

В этой связи хочется еще раз напомнить о трагикомической истории, якобы случившейся на Пискаревском мемориальном кладбище и хорошо известной в ленинградской городской мифологии. Легенды об этой нашумевшей истории из уст в уста передавались в 1950 – 1960-х годах. Оказывается, посмертной справедливости к себе требовали не только забытые потомками безвестные обитатели общей могилы в Московском парке Победы. Напомнили о себе и тени тех, кого вроде бы никогда не забывали, а всегда чтили и поминали. Напомнили несколько странным, но достаточно поучительным образом.

Впервые эта легенда получила художественное воплощение в литературе в одной из новелл Михаила Веллера. И теперь читателю стало еще труднее понять, то ли она была где-то услышана писателем, то ли придумана самим Веллером и затем, растиражированная в его книгах, пошла самостоятельно гулять по белому свету. Легенда связана с давней традицией бросать в бассейн при входе на кладбище монетку на память о посещении. В ней рассказывается о том, как ежедневно, после закрытия Пискаревского кладбища для посетителей, милицейский наряд, постоянно дежуривший при мемориале, в полном составе уходил на промысел. Сержант, раздевшись, залезал с сачком в бассейн и тралил, ефрейтор стоял на страже, а рядовой складывал горсти мелочи в мешочки. Поработают, выпьют, поделят деньги и ждут следующего дежурства.

Только однажды в полночь сержанту приспичило по-большому. Вышел он в темь глухую, в дождь проливной, зашел в могильную чащу, присел, полы шинели за голову закинул. Все бы ничего, да встать обратно не может. Тянет его потусторонняя сила вниз. Осквернил, значит, святое место, оскорбил прах погребенных. Вот Бог и наказывает. Ополоумевшего от ужаса несчастного сержанта нашли через полчаса: «сидит и скулит, глаза зажмурены, уши руками зажал, а полой шинели прочно наделся на сломанное острие могильной оградки за спиной. Окликнули – скулит. Отцепили, подняли – скулит». На другой день сдали сержанта в психушку. Не гневи Бога. Не оскверняй прах погибших. Не обогащайся за счет мертвых.

В Петербурге есть еще одно памятное место, где вот уже в течение нескольких десятилетий можно встретиться с массовым скоплением безымянных призраков, историческая справедливость к которым только в последнее время начала восстанавливаться. Это призраки моряков, погибших в морских глубинах во время Русско-японской войны 1904–1905 годов.

В 1911 году на набережной Ново-Адмиралтейского канала на деньги, собранные по всей России, была выстроена церковь во имя Происхождения Честных Древ Креста Господня и Святителя Николая Чудотворца. В народе храм называли «Церковью Христа Спасителя», «Спасом-на-водах» или «Цусимской церковью». Храм стал «символом братской могилы для погибших без погребения героев-моряков» и одновременно памятником морякам. Собор строился по проекту архитектора M. М. Перетятковича, в ретроспективном стиле и напоминал древнерусский белокаменный храм Покрова Богородицы на Нерли. Говорят, на этот прототип указала архитектору греческая королева Ольга Константиновна, возглавлявшая Комитет по увековечению памяти моряков. На внутренних стенах собора были укреплены бронзовые доски с именами 12 тысяч погибших моряков – от рядовых до адмиралов. «Летописью ужаса» называли этот скорбный список в Петербурге. Над досками висели копии судовых икон и были начертаны названия кораблей.

После революции храм несколько раз закрывали. Наконец, в 1932 году его взорвали. Сценарий уничтожения церкви был тщательно разработан в кабинетах Смольного. По этому поводу был устроен настоящий праздник. Очевидцы рассказывают, что на противоположной стороне Невы, на Васильевском острове, был сооружен специальный деревянный помост, откуда руководители города наблюдали за гибелью «символа старого режима». Согласно одной из городских легенд, доски с именами погибших предварительно были сброшены в Неву. Правда, по другой легенде, местные жители собирали разбросанные взрывом осколки мемориальных бронзовых плит и прятали их по домам. Одну из этих досок, говорят, еще долго можно было увидеть в магазине вблизи Большого дома, на ней разделывали мясные туши. Согласно той же легенде, камни разрушенного храма пошли на строительство Большого дома.