Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

За свои заслуги Иоанн Кронштадтский был отмечен не только народной любовью, но и правительственными наградами. Он был награжден орденом Александра Невского. Известна анонимная эпиграмма, сохранившаяся в городском фольклоре:

В юдоли сей ты все, что можно взял.
И не один, наверно, генерал
Тебе завидует – военный или штатский –
Ты «Невским» награжден
За подвиг свой «кронштадтский».

Пожалуй, только петербургская интеллигенция относилась к отцу Иоанну настороженно, если не сказать, негативно. Его имя не сходило со страниц петербургских газет и журналов, но иначе как мракобесом его не называли. Однако вот свидетельство о случайной встрече известного петербургского врача Сергея Петровича Боткина с Иоанном Кронштадтским. «Мы оба врачи, – сказал Боткин, обращаясь к отцу Иоанну, – только вы врачуете души, а я тело».

Умер Иоанн Кронштадтский в 1908 году и по завещанию был похоронен в нижнем храме основанного им женского Иоанновского монастыря на реке Карповке в Петербурге. Культ его настолько глубоко внедрился в сознание верующих петербуржцев-ленинградцев, что даже через много лет, в 1930-х годах, во избежание нежелательного поклонения гробу священника, его прах решено было вывезти за город и сжечь. Но, как продолжает утверждать городской фольклор, и посмертно неистовый проповедник продолжал творить чудеса. Согласно современной легенде, некий высокий партийный начальник, испугавшись то ли Божьего гнева, то ли собственной совести, сообщил родственникам Иоанна, что гроб не тронули и мощи святого так и лежат в Иоанновском монастыре.

Очень скоро каким-то, одному Богу известным, образом, эта благая весть разнеслась по всему городу. По воспоминаниям очевидцев, сотни людей день и ночь приходили к известному им наглухо замурованному окошку и молились, прикладываясь к нему, как к иконе. Многие утверждали, что при особенно истовой молитве лик Иоанна Кронштадтского начинал явственно проступать на каменной стене монастырского подвала.

Ангелы-хранители Петербурга

Фигурально выражаясь, Петербург впервые попытался обрести небо уже в самом начале своего существования, едва ли не с рождения, одновременно с освоением болотистой и не пригодной для жизни, как казалось многим, земли. Приподнявшись над плоской равниной топкой почвы, он стремительно ворвался в голубой простор острым золоченым шпилем Петропавловской колокольни. Автор этой блестящей идеи, швейцарец итальянского происхождения, первый архитектор Петербурга Доменико Трезини, добираясь до финских болот Петербурга через Архангельск и Москву и вдоволь налюбовавшись на православную русскую деревянную и белокаменную архитектуру с ее шатровыми колокольнями, луковичными и шлемовидными куполами, предложил Петербургу нечто новое, еще никогда на Руси не бывалое. Он дерзко начертал непривычный для русского глаза острый, уходящий в небо шпиль на многоярусной колокольне Петропавловского собора. Будто бы так ближе к Богу, и верующим удобнее с ним общаться. Вероятно, отсюда родилась и неожиданная идея о неком посреднике между Богом и людьми. Им вполне мог стать Ангел, материализованный образ которого можно установить на острие шпиля. Идея оказалась не только счастливой, но и плодотворной.

Закладка «самой первоначальнейшей», еще деревянной соборной церкви во имя Святых Петра и Павла на Заячьем острове произошла в 1703 году, в праздник святой Троицы одновременно с закладкой Петропавловской крепости. Согласно одному преданию, при закладке собора Петр зарыл в его основание золотой ковчег с мощами апостола Андрея Первозванного. Только в 1712 году на месте деревянного начали возводить каменное здание собора по проекту архитектора Доменико Трезини. Его строительство было закончено уже после смерти основателя Петербурга, в 1733 году.

Главным украшением собора является его многоярусная колокольня с высоким шпилем. Как мы уже говорили, если, конечно, верить семейной легенде современных потомков первого архитектора Петербурга, Трезини сознательно придал колокольне контуры, весьма схожие с фигурой Петра Великого, как бы создав ему тем самым своеобразный памятник. Первоначальная конструкция шпиля была деревянной. Только в 1857–1858 годах по проекту инженера Д. И. Журавского ее сделали металлической. При этом общая высота собора вместе с Ангелом достигла 122,5 метра. «А вчера экскурсовод говорил, что высота собора 123 метра», – недоумевают туристы. – «У меня данные зимние, а у него летние», – успокаивают экскурсоводы. Высота самого Ангела – 3,2 метра, а размах его крыльев составляет 3,8 метра. Петербуржцы любят сдабривать рассказ о Петропавловском соборе анекдотом: На экскурсии в Петропавловской крепости: «Скажите, какого размера Ангел на шпиле собора?» – «В натуральную величину».