Призраки (СИ)

Маленькая незнакомка не проронила ни слова. Она стояла и смотрела в глаза Кузьмы взглядом человека, умудрённого, измученного, пережёванного жизнью.

– Ты здесь живёшь? – дрогнувший голос Кузьмы нарушил затянувшееся молчание.

– Да, я здесь живу. А ты?

– Я… тоже. В этом подъезде. Ты одна живёшь?

– Нет, с бабушкой. Хочешь, познакомлю? Она сейчас как раз дома.

Кузьма перевёл взгляд на открытую дверь. Страх твердил, что идти туда не нужно, но любопытство оказалось сильнее.

– Познакомь, – судорожно кивнул Кузьма.

– Пойдём.

Девочка юркнула за дверь, и Кузьма вошёл следом. Нос противно защекотал запах застоявшихся пыльных комнат, отдающий сыростью, но в целом квартира выглядела обычно. Разве что паутина в углу под потолком намекала на то, что здесь на самом деле давно никто не живёт.

Девочка стояла в большой комнате:

– Чего ты там застрял?

– Иду… Разуваться? Э… Полагаю, нет.

Перебарывая жгучий ужас, Кузьма двинулся в большую комнату. Та тоже выглядела вполне обычно, если не считать сидящий в кресле труп. Иссохшая старуха смотрела на гостя остекленевшими глазами, а её коричневые костлявые пальцы впились в деревянные ручки старого кресла. Она не двигалась.

– Это моя бабушка, Ольга Степановна. Она учительницей работала, а теперь… как видишь, уже не работает, – беззаботно проговорила девочка. – Давно здесь сидит, лет пять, наверное.

– Вижу… И ты здесь живёшь? – уточнил Кузьма.

– Я же тебе сказала. Ты что, дядя, забыл уже?

– Ты говорила, верно… Как тебя зовут?

– Если честно, не помню. Меня уже давно никто не называл по имени. А тебя?

– Кузьма.

– Какое смешное имя, – хихикнула девчушка.

– Чем?

– Как будто деревенское какое-то.

– Я бы так не сказал.

В этой квартире Кузьме было не по себе. Вроде бы ничего ужасного, кроме трупа старухи, однако ощущение ненормальности происходящего внушало куда больший трепет, нежели обычный мертвец. Возможно, эта странная девочка была призраком. Вот только призраки не разговаривают, а она болтала без умолку, как живая.

– Я, пожалуй, пойду, – проговорил Кузьма.

– Да, конечно, иди. Тебе же надо ехать.

– Надо. А откуда ты знаешь?

– Я всё знаю. Ты убил человека, и тебе надо бежать.

– Нет, – Кузьма замотал головой. – Я не убивал! Это не я был. Это была крылатая тварь. Она напала на нас, я отстреливался, а потом…

– Да-да-да, – девочка загадочно улыбнулась. – Всё было именно так. Только, дядя Кузьма, кто тебе поверит? Никто. И какой тогда смысл во всей этой истории?

– Да, верно… Никакого. Поэтому мне надо уехать.

– Согласна. Только это не так-то просто сделать.

– Почему?

– А ты сколько раз уже пытался?

– Три раза. Можно ещё попробовать. У меня машина…

– Ну попробуй. Только город тебя не отпустит. Вот так вот.

– Почему не отпустит? Какого хрена?

– Не ругайся, здесь же дети, не видишь, что ли? Откуда мне знать, почему? Это к тебе вопрос.

– Ко мне?

– Ну не ко мне же. Откуда мне знать, почему с тобой происходят те или иные вещи? Кто может ответить на этот вопрос, кроме тебя самого? Определённо, здесь тебя что-то держит. Если поедешь на машине, она сломается, пойдёшь пешком – заблудишься и вернёшься назад. Именно так это и работает.

– Что работает?

– Неважно. Ты, дядя Кузьма, можешь считать себя самым умным и попытаться снова, но зачем тратить столько времени, чтобы убедиться в том, что и так знаешь? Глупо.

– И что делать? Мне же надо как-то уехать.

Девочка пожала плечами:

– Поищи другой путь.

– Какой другой? Хватит говорить загадками. Моя жизнь на кону! – странный диалог одновременно и пугал, и злил.

– Дядя Кузьма, не волнуйся ты так и не кричи, а лучше головой своей подумай, – девочка постучала пальцем себе по лбу. – Иди туда, куда никто не пойдёт, и, может быть, что-то получится.

– Это куда?

Вместо ответа на Кузьму устремился взгляд, полный упрёка. Безымянная девочка как будто говорила что-то очевидное и удивлялась, почему взрослый мужик никак не может этого понять.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – проговорил Кузьма. – Мне ехать надо.

– Да пожалуйста.

Кузьма с облегчением покинул квартиру и побежал домой за рюкзаком. Когда он снова выглянул из собственного окна, оказалось, что качели на детской площадке не двигались, а когда посмотрел на часы на стене, стрелки стояли уже на без одной минуты двенадцать. Надо было убираться из этого проклятого города. Кузьме казалось, что он начинает сходить с ума и, если не уедет, безумие поглотит его.

«Пойти туда, куда никто не пойдёт… – повторял он про себя, выезжая со двора на «Буханке» убитого сослуживца. – А куда никто не пойдёт? В тайгу? Или на север?» Казалось, девочка имела в виду что-то очень простое, элементарное, о чём Кузьма должен был сразу догадаться, но почему-то не получалось.

И лишь когда вдоль дороги потянулась знакомая бетонная ограда, его осенило. А ведь никто из местных даже под страхом расстрела не пойдёт в заброшенную воинскую часть.