Призраки (СИ)

– Свободный человек, мать твою за ногу… Все мы свободные. Только вот есть вещи поважнее. Наши обязанности, ответственность. Думаешь, мне всё это нравится? Думаешь, я не знаю, что у нас творится? Ну давай и я уйду. И что тогда будет? Будущее этого города зависит от каждого из нас. Где родился, там и сгодился. Знаешь же такую поговорку?

Будущее… Разговоры о будущем наводили на Кузьму тоску. Он давно смирился с мыслью, что будущего нет. Он ощутил это, когда над городом поднялись погребальные костры, на которых несколько месяцев подряд сгорали убитые эпидемией жители, когда он сам на один из них отнёс жену и ребёнка. С тех пор он жил с постоянным ощущением отсутствия будущего.

Возможно, и другие подсознательно это понимали, просто никто вслух не говорил, делая вид, что жизнь идёт своим чередом, или, как Дмитрич, наивно полагали, что можно навести везде порядок, и уж тогда-то точно всё станет хорошо.

– Игорь Дмитриевич, я всё решил, – негромко проговорил Кузьма.

– Решил, значит? Хорошо подумал?

– Хорошо.

– Ладно… иди куда хочешь. Я ж тебя в обезьянник не кину за это. Твой выбор. Только вот… – Дмитрич чиркнул зажигалкой, откинулся на спинку потёртого кожаного кресла и затянулся. – От себя не убежишь, Кузьма.

– А я и не от себя бегу, Игорь Дмитриевич.

– А от кого же?

– От них, – Кузьма мрачно кивнул на дверь за спиной. – От всей этой канители дурацкой. В общем, Игорь Дмитриевич, это моя жизнь и я… я хочу прожить её так, чтобы не жалеть. Кому-то ведь надо с крылатыми бороться. А во всём этом дерьме копаться… накопался за три года так, что уже из ноздрей течёт. Хватит с меня.

– Ну раз хватит, так хватит. Вали, куда хочешь. Удостоверение только сдай.

Кузьма с облегчением положил на стол корочку дружинника, попрощался и вышел из кабинета. Неприятный разговор остался позади. В коридоре стояли четыре фигуры: два мужчины, женщина и девочка-подросток. Всех их Кузьма видел в той квартире вчера. А теперь они были здесь. Витька Поролон выглядел совсем жалким. Сгорбился, глаза опустил в пол. Как будто знал, что виноват. Да только уже ничего не изменить. Для мертвецов всё кончено: ошибки не исправить, справедливости не добиться.

На улице сегодня потеплело. Солнце из безоблачной вышины радостно таращилось на опустевший город. Кузьма вышел на крыльцо штаба и остановился, подставив лицо лучам. Мысленно попрощался с уже бывшим местом работы и бодро зашагал к дому.

Теперь надо придумать, как до Иркутска добраться. Туда только поезд ходил раз в неделю, да частники ездили, но и те нечасто. Однако был у Кузьмы старый Лэнд Крузер. Последнее время редко пользовался им: бензин экономил, которого на заправке не всегда случалось найти, а на работу пешком ходил – недалеко было. Поэтому машина стояла во дворе в ожидании особого случая, как сейчас. Надо бы только проверить всё, убедиться, что на полпути не заглохнет, и вещи, конечно же, собрать. А завтра – в дорогу.

До вечера Кузьма провозился со своим Лэнд Крузером. Внедорожник не заводился. Стоял, ехидно глядел на хозяина и молчал. Он словно сам не хотел никуда ехать. Ему и здесь, в пустом дворе, было хорошо и спокойно. А Кузьме – не было. Кузьма намеревался убраться отсюда.

Он никак не мог понять, в чём неисправность. Месяц назад ездил – всё было в порядке, а теперь не заводится. Похоже, с зажиганием что-то. В сервис бы отвезти, да только ремонт много времени займёт. Либо запчастей нужных не окажется, придётся поставки ждать (с запчастями чем дальше, тем дела обстояли всё хуже), либо мастер запьёт. И придётся поездка отложится на неделю, две, а то и месяц. А Кузьма хотел свалить отсюда как можно скорее.

Значит, придётся путешествовать автостопом. Никогда прежде он подобным не занимался, зато другие постоянно так ездили, если приходилось недалеко скататься: либо заранее с кем-то из знакомых договаривались, либо попутку ловили. Здесь, конечно, глушь, но не такая, чтобы люди совсем сюда забыли дорогу.

Днём объявился Валера. Тоже пришёл уговаривать, поскольку узнал от Дмитрича, что Кузьма уволился и собирается уезжать.

– Ну и куда тебя несёт? Кто здесь останется-то? – завёл ту же самую шарманку начальник патрульной группы. – Не понимаю. Всё ж нормально было.

– Да причём тут? Нормально, не нормально… – Кузьма захлопнул крышку капота и вытер о тряпку испачканные маслом руки. – Не в этом дело.

– А в чём тогда?

– В чём – я уже Дмитричу объяснил. Хочу бороться с крылатыми. Надоело в постоянном страхе жить. И вообще… всё надоело.

– Всё равно не понимаю. Что надоело-то? Живёшь, как человек, всё хорошо у тебя. Баба, вон, есть. Вы б детей нарожали, и жили бы по-людски. Куда тебя понесло?

– А это, знаешь ли, Валера, не твоё дело, – огрызнулся Кузьма.

Как же его бесило, когда кто-то совал нос в его личную жизнь, но коллеги до сих пор этого не понимали, они совершенно не имели чувства такта. Особенно насчёт детей допекали. Почему-то считали, раз Кузьма живёт с женщиной, так должен трудиться в поте лица ради возрождения человечества.