Призраки солнечного юга

– Вы не понимаете! – Оксана долбанула по столу кулаком. – До ужина никого не выписывают, только после. После завтрака, обеда и ужина. В десять, пятнадцать и двадцать один час! Ведь перед тем, как уехать, вы должны оплатить счета за междугородние разговоры, вернуть книги в библиотеку, и потом сдать номер горничной, чтобы она убедилась, что вы ничего оттуда не украли.

– Ну и что из всего рассказанного вами следует? – опять не поняла я.

– Он исчез, никого не поставив в известность! Просто испарился! Так не бывает!

– Решил смыться по-тихому, что в этом странного?

– Так не делают!

– Вас беспокоит то, что он не сдал номер горничной? – приподняла брови Эмма.

– Меня беспокоит, что он не сказал мне, что уезжает! – Оксана вновь шарахнула по столу кулаком. Если так пойдет, несчастное ДСП развалиться у нас на глазах. – Он собирался уехать день спустя. То есть двадцать второго. У него был билет на самолет. Я видела его! А он исчезает за день до этого. Куда он мог пойти вечером? Зачем?

– Мало ли… – туманно молвила я.

– Я знаю, на что вы намекаете, – вспыхнула Оксана. – Ираида сказала мне тоже самое! Дескать, загулял с какой-то местной красоткой…

– А вы это исключаете?

– Исключаю! – припечатала она. – Он любил меня!

О! вот мы и добрались до сути! Как я не догадалась раньше! Мужик покружился в вальсе курортного романа, по законам жанра наобещал дамочке бог знает чего, а потом свалил по-тихому, чтобы без претензий.

– Значит вот в чем дело? – хмыкнула я. – Поматросил и бросил?

– Да что вы понимаете! – Оксанины щеки заалели. – Он любил меня! По настоящему! И я его!

– Вот в этом мы нисколько не сомневаемся! – горячо заверила ее Эмма.

– И если хотите знать, я ездила в аэропорт! Двадцать второго числа я проводила Нижегородский самолет. Вася на нем не улетал.

– Поменял билет, – предположила я.

– Он не мог его поменять, – торжественно произнесла она. – Потому что у него не было денег.

– Не поняла, – призналась я.

– Чтобы поменять билет, надо сначала сдать старый, потом выкупить новый. За старый возвращают не всю стоимость, а удерживают процент, по этому новый билет стоит на порядок выше того, который вы сдали.

– У него не было пары сотен, чтобы покрыть разницу? – презрительно скривилась Эмма.

– У него кончились деньги за три дня до отъезда, – потупившись, пробормотала Оксана.

– Это вы его так потрясли? – хохотнула я.

– Я? Да вы что! Я даже в ресторане не позволяла за себя платить.

– Феминистка?

– Просто я знала о его материальных трудностях, – еще больше засмущалась Оксана.

– Какие материальные трудности могут быть у полковника? Насколько я знаю, зарплата у них приличная…

– Да вы что! Они получают копейки! Да и те у него жена отбирает! Курва!

Мое отношение к неизвестному Васе Галичу резко ухудшилось. Мало того, что бабник, врун, трус, так еще и сквалыга. Пожалеть на любовницу денег, это ж каким жлобом надо быть!

Эмма, судя по ее гадливому выражению лица, была от Васи тоже не в восторге, но разозлило ее совсем не то, что меня.

– Так он женат? – ахнула она сразу после слова «курва».

– Это формальность, – уверенно проговорила Оксана. – Они живут ради детей.

– Детям-то уже лет по двадцать, чего ради них жить?

– Они не окрепли разумом, – упрямо молвила она. – К тому же его жена тяжело больна.

Я мысленно расхохоталась. Никогда бы не подумала, что на такое еще клюют! Живу ради детей с больной женой – любимая сказочка женатиков, не желающих расставаться ни с супругой, ни с любовницей. Соньке сколько раз пытались это надуть в уши, да только она не такая легковерная, как наша новая соседка.

– Мы собирались пожениться, – нежно проворковала Оксана.

Я откровенно заскучала. Слушать ее бредни мне больше не хотелось. Я-то думала, что тут и правда какая-то загадка, а оказалось все предельно просто – очередную глупую бабу в очередной раз кинули. Так нам дурам и надо!

И тут Оксана достала из рукава свой главный козырь.

– До дома он, кстати, так и не доехал, – торжественно произнесла она.

– Откуда вы знаете?

– А вы разве не слышали, что его курва-жена подала в розыск? Уже и милиция приходила… – Она задумчиво откусила от лежащего на моей тарелке яблока. – Исчез он – это факт! Будто растворился. Причем, за пределы санатория, как теперь выяснилось, он в тот вечер не выходил.

– Эй! – воскликнула я, хлопнув себя по лбу. – Я ведь точно слышала! Мне Катя рассказывала что-то… – Я напрягла память. – Полковник Вася… Так… Пропал с вещами и документами… Так… – Тут меня осенило. – Но ведь он встречался с Леной из Сургута, ныне покойной…

– Ничего он не встречался! – возопила Оксана. – Он лишь разок с ней поболтал, а она уж возомнила!

– Их видели вместе, – укоризненно покачав головой, проговорила Эмма. – Ночью.

– Кто это сказал? Кто? Где эта наглая врунья? Уж не та ли конопатая швабра, что сидела с вами за столом? Завистница! Интриганка! Я ей космы-то повыдираю!

Я вспомнила несчастную Гулю и содрогнулась. Мало той маниакально-депрессивного психоза и исполосованных запястий, ей теперь еще и полное облысение светит.

– Это не она, – поспешно заверила разбушевавшуюся Оксану Эмма.