Призраки солнечного юга

Я могла бы простоять так, любуясь этой первозданной красотой, смакую по глотку кристальный воздух гор, целую вечность, но неугомонная подружка нетерпеливо дернула меня за руку и заверещала:

– Пошли фотографироваться на снегу!

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Глава 6

Мы возвращались с Красной поляны полумертвые от усталости. Набегавшись по горам, надышавшись одуряющее-чистым воздухом, накатавшись на канатке до тошноты, и до тошноты наевшись меда с орехами, мы вползли в пропахший бензиновыми выхлопами салон жигуленка и моментально уснули. Зорин храпел на переднем сиденье, мы трое вповалку на заднем. Только Вано нисколько не устал, хотя весь день ковырялся в моторе своего автомобиля. Пока мы дрыхли, он с привычной беспечной легкостью вел «шестерку» по адскому серпантину, а когда проснулись, уже притормаживал у ворот санатория.

Наконец-то!

Мы выбрались из салона. Размяли затекшие мышцы, похрустели косточками. Я глянула на часы, оказалось, что время ужина уже прошло. Ну и слава богу, все равно после Краснопалянского меда мне ничего в глотку не полезет.

– Жалко, что на ужин опоздали, – засопел рядом со мной Юра Зорин. – Я бы перекусил…

Я хотела было подколоть проглоту Зорина, но едкие слова застряли в горле, ибо я увидела, что к нам стремительно приближается полный небритый армянин, в котором я узнала вчерашнего следователя… Уж не по мою ли душу? Какая неожиданность! Решили-таки допросить ценного свидетеля? Ну наконец-то…

– Валик! – радостно воскликнул Вано, завидев толстяка.

– Ованес! – так же обрадовался тот и залопотал что-то на родном языке.

Они балакали не больше минуты, и я ни слова не поняла из этого разговора, но сразу смекнула, что эти двое души друг в друге не чают. Ибо их диалог сопровождался радостными междометиями, беспрестанными похлопываниями друг друга по плечам и даже крепкими объятьями в начале и в конце.

Когда толстяк, хлопнув Ваньку по плечу в последний раз, ушел, Сонька растерянно спросила:

– Он тебе кто?

– Он мнэ брат.

– Родной? – не поверила она, окинув тщедушную Ванькину фигуру и мысленно сравнив с ее с мясистыми телесами его так называемого брата.

– Нэт. Формально он мнэ как это… муж сэстры.

– Деверь, – подсказала Сонька, но, подумав, поправилась. – Нет, свояк.

– Свояк, правилно.

– А как его зовут? Велик?

– Валик. Но это сокращенно, а так Волоха.

– Странное имя, – протянула она. – А это он расследование ведет?

– Ведет, да.

– И как успехи? – не унималась Сонька.

– Нормално. Склоняются к тому, что это нэсчастный случай.

Я даже дар речи потеряла от этого известия. Несчастный случай! Надо же! Хороши работнички, нечего сказать! Я не удивлюсь, если они и лестницу не обнаружили, не говоря уже о записке…

– Твой родственник не очень хороший следователь, – обличила Валика Сонька. – И напарник у него дурак.

– Валик хороший следователь, – заупрямился Ваня. – Просто на него давят…

– Кто?

Тут на защиту Ваниного родственника неожиданно встал Зорин.

– А ты сама подумай, – важно изрек он. – Разгар сезона, места нарасхват, путевки распродаются по баснословным ценам. И вдруг скандал! В санатории орудует убийца! Как ты думаешь, поедут люди в такое опасное место, если на побережье полно благополучных здравниц? Тем более, санаторий и так имеет дурную славу… Правильно я говорю, Вано?

– Правилно, – хмуро кивнул Вано. – Тем болэе никаких улик на месте преступлэния убийца, если таковой был, нэ оставил…

– А лестница! – не успев подумать о последствиях своего вопроса, закричала я. – Лестницу они обнаружили? Нашли дверь?

Я думала, что моя реплика будет иметь эффект разорвавшееся бомбы. Как же, как же! Про лестницу ведь никто не знает. Не то что Вано, даже его родственник, местный комиссар Мэгре…

– А что ее искать? – вяло спросил Вано, просто убив меня своим равнодушием. – Всэ про нее знают…

– Как все?

– Всэ. – Он тяжко вздохнул и пояснил. – Давно, когда санаторий толко построили, эта лестница считалась аварийной. Она нэ запиралась, потом что жильцы тринадцатого этажа, кроме, как по ней, больше нэ могли спастись при пожаре.

– Я давно заметил, – встрял всезнающий Зорин, – что в этом дурацком санатории отвратительно продумана система эвакуации. Такой должны были закрыть пожарные инспекторы после первой же проверки…

– А они и хотели… – Ваня почесал свой орлиный нос душкой солнечных очков. – Толко нэ вышло. У архитектора Артура Беджаняна, слышали навэрное, это он спроэктировал это убожество… Так вот, у него папа болшая шишка, мэжду прочим, до сих пор жив и здоров, жэнился нэдавно… вот он и подсуетился. Заткнули рот пожарным инспэкторам денгами и этой лестницей. В начале планировали маленкий грузовой лифт пустить, чтобы белье всакое на нем доставлять, инструмэнты, крышу латать, но пожарныки наехали, Артур и пэрэпланировал. Глупость конэшно, пока по нэй спустишься – дымом задохнешься… – Вано сплюнул сквозь зубы. – Дэрмо был, а нэ архитектор…