Призраки старого города

Войдя в палату, я застала Александра беседующим с Николаем Корецким, который поступил несколько дней назад с переломами ребер, голени и черепно-мозговой травмой. Сева, дежуривший в травматологии в ту ночь, когда доставили Николая Корецкого, рассказывал, что Николай бредил и постоянно твердил о девушке-призраке. В разговоре с полицейскими он тоже упоминал о ней. Николай Корецкий утверждал, будто девушка внезапно возникла на дороге перед его мотоциклом. Чтобы не сбить ее, Николай резко свернул влево и врезался в столб. А девушка бесследно исчезла.

Заметив меня, Николай сильно побледнел и замолчал на полуслове. Он уже не первый раз так реагировал на меня, но я не придавала этому значение.

– Опять она, – пробормотал Николай Корецкий.

– Кто? – не понял Александр.

– Девушка-призрак. Она продолжает преследовать меня и приходит в больницу под видом санитарки.

– Все гораздо серьезнее, чем я предполагал, – огорченно произнес Александр, обращаясь к Николаю. – Ты очень сильно ударился головой.

Я согласилась с Александром. Поведение Николая Корецкого встревожило меня, и я поспешила проинформировать об этом Зину. Медсестра объяснила мне, что у Николая – временное нервное расстройство. Призраком он называет каждую светловолосую девушку в белом халате.

Когда я вернулась, Александр уже ушел, а Николай разгуливал по коридору на костылях, хотя постельный режим ему никто не отменял.

– Вам нельзя вставать! – напомнила я Николаю.

– Сгинь, нечисть! – нагло ответил он и заковылял дальше.

Обидевшись на него, я снова пожаловалась Зине. Но медсестра не собиралась возвращать нарушителя обратно в палату.

– Пусть погуляет немного, если ему хочется. У нас не тюрьма. Больным и так тяжело, особенно в жару, а тем, которые в гипсе – хуже всех, – сказала Зина.

Спорить с ней было бесполезно. Закончив уборку, я решила опять посетить восьмую палату. Я переживала за девушку, утратившую память, и хотела попытаться помочь ей при помощи метода, часто используемого в неврологической и психиатрической практике. Суть его заключалась в следующем. Врач называл любые слова, а пациент должен был быстро и не задумываясь говорить то, что ассоциировалось у него с этими словами. Зная, что девушка неохотно общается с медицинским персоналом, я решила замаскировать метод лечения под игру и предложила его всей палате в качестве развлечения.

– Такую игру мне навязывали много раз врачи и медсестры, – проворчала девушка.

Мне, конечно, было досадно, что не одна я оказалась умной и изобретательной, хотя приятно порадовало то, что мои мысли двигались в правильном направлении.

– Если тебе неинтересно, то не играй, – сказала девушке Галина Борисовна. – А мы попробуем.

– Ночь! – произнесла я громко и четко.

– Луна, – ответила Катя, молоденькая симпатичная аборигенка с гипсом на левой руке.

– Звезды, – добавила Оля, темноволосая девушка лет восемнадцати, лечившаяся по поводу травмы коленного сустава.

– Сон, – задумчиво произнесла Галина Борисовна.

Безымянная девушка и Маша молчали.

– Дорога, – продолжила я.

– Кафе! – крикнула Маша.

Остальные пациентки рассмеялись.

– Мужчина! – перехватила инициативу Катя.

– Повар! – завопила Маша, вызвав взрыв хохота.

– Машина! – сделала я очередную попытку восстановить память девушки.

– Бутерброды! – отозвалась Маша.

Больные были в восторге, а я злилась на Машу за то, что игра приняла не такой оборот, как мне бы хотелось.

Огорченно вздохнув, я направилась к выходу.

– Крым! – донесся мне вслед голос Оли.

– Симферополь, Феодосия, Алушта, Ялта, Мисхор, Гурзуф, – затараторила вдруг безымянная блондинка.

Застыв в дверях, я изумленно поинтересовалась:

– Ты была там?!

– Может быть… Не знаю… Не помню. У меня болит голова!

Девушка побледнела и прижала ладони к вискам.

«Сработало!» – мысленно возликовала я. «Память начала возвращаться к ней!».

– Надя, позови медсестру! – попросила меня Катя.

Я привела Зину. Та дала девушке анальгин.

– Надо вызвать врача! – посоветовала я.

– Эта боль неопасна, у нее и раньше такое бывало, – пояснила Зина.

– Она вспомнила, что была в Крыму! – поделилась я с медсестрой радостной новостью.

– Ничего она не вспомнила, а просто перечисляла названия городов, – вмешалась Маша Петрова. – А про Крым говорила Ольга.

Но я осталась при своем мнении. Все-таки метод оказался эффективным! Надо продолжит его, только позднее, когда девушке станет лучше.

***

Утром, при выходе из больничного двора, меня встретил Сева и пригласил в кафе.

– Мне надо в роддом, – призналась я.

– Зачем?! – ошеломленно спросил Сева.

– Там я тоже работаю.

– Ты совсем не жалеешь себя! – проворчал Сева.

Мне было приятно, что он заботится обо мне. Но на этом все и заканчивалось. Я дорожила его дружбой, хотя никаких сильных чувств по отношению к Севе не испытывала.

В роддоме меня ждала медсестра Лена. Сдавая смену, она сообщила о новой пациентке.

– Валентина Корецкая недавно перенесла операцию. Ей требуется особый уход.

– Она родственница Николая Корецкого? – уточнила я.