Призраки старого города

– Тогда придется сделать это за пределами города, – неохотно согласился Виктор, предполагая, что развлечение будет неудачным. Сосновский не станет унижаться и просить пощады. Даже если его разрежут на мелкие части, это не доставит никому удовольствие.

– Так мы и запланировали, – отозвался Артур. – Котова сразу пристрелим. Он все-таки помогал нам, хотя и не подозревал об этом. А Сосновский получит то, что заслужил.

– Ты же говорил, что тебе его жалко!

– А я и не отрицаю это. Глупый он и совсем молодой. В его возрасте умирать обидно.

– Смерть никому нежеланна в любом возрасте. Даже больные и дряхлые старики упорно цепляются за жизнь.

– А ты – философ! – расхохотался Артур.

Но Виктору было не до смеха. Он не жалел жертву, но не хотел видеть то, что ожидает Александра Сосновского. Только ему придется на это смотреть, иначе он потеряет авторитет и перестанет быть лидером.

Взгляд, скользнув по стене, остановился на нелепой картине. Когда Виктор в первый раз вошел в кабинет, на этом месте находился потрясающий пейзаж – дорогу, покрытую снегом, искрящимся на солнце, окружали мохнатые ели и величавые, тонкоствольные сосны. Тогда он испытал нечто подобное шоку, потому что сразу узнал место убийства. Виктор не стрелял в Сафронова, похожего на него, как две капли воды, и старался не смотреть на покойника. Кому приятно видеть свой труп? А картина словно издевалась над ним, напоминая о недавнем кошмаре. Виктору даже показалось, будто на снегу видна кровь. Он велел убрать мерзкую картину и сжечь ее. Но пустота, оставшаяся на стене, выглядела немым укором, поэтому появилась абстрактная абсурдность. Теперь и эта картина раздражала Виктора. Она слишком яркая, и в ней много красных пятен.

– Сюрреализм сейчас не в моде, – сказал Артур, проследив за взглядом начальника, и вышел.

Вернулся он быстро и заменил надоевшую картину космической голографией. Звезды, кометы и туманности плавно кружились и медленно плыли в черном вакууме. Мрачно, чарующе и красиво! Именно то, что нужно. А темная овальная рама ассоциировалась с иллюминатором, создавая иллюзию нахождения на космическом корабле.

– Я давно хотел это сделать, но думал, что ты не позволишь, – признался Артур.

– Ты плохой психолог, – улыбнулся Виктор.

– Зато отличный дизайнер, – похвалил сам себя Артур. Скромность не входила в число его достоинств.

– Время уже на исходе, – вернулся к делу Виктор.

– Зачем тебе нужен этот автограф?! Любую подпись можно подделать. А в данном случае она, вообще, не имеет значения. У Сосновского нет родственников в России.

– Наследники обязательно появятся, когда узнают о его смерти и потребуют графологическую экспертизу, – терпеливо пояснил Виктор.

– Тогда желаю тебе удачи!

– Нам, – поправил Виктор.

– Душещипательные беседы – не в моем вкусе. Я лучше займусь подготовкой места для более эффектного зрелища и обеспечу охрану на всякий случай.

Не дожидаясь ответа, Артур бесшумно покинул кабинет. Любому другому Виктор бы не простил такое откровенное хамство, но Артур – не любой другой.

***

Дверь распахнулась. Полицейские бесцеремонно швырнули на пол избитого, окровавленного мужчину и снова заперли камеру. Узнав Александра Сосновского, Антон испытал противоречивые чувства. Он злился на бывшего друга и в то же время сочувствовал ему. Александр не шевелился. Он дышал, но пульс был совсем слабый.

– Санек, ты слышишь меня?! – крикнул Антон.

– Сосновский открыл глаза и пробормотал:

– Где мы?

– В тюрьме. Я тоже арестован.

– Сафронов убит еще в январе, – сообщил Александр. – Его место занял двойник – главарь «черной банды» Синельников Виктор Петрович.

– Не может быть! Ты бредишь! – не поверил Антон.

– «Черная банда» не исчезла, а переместилась в полицию, – продолжил Сосновский. – Они обложили всех бизнесменов налогами и жестоко расправились с непокорными. Сами бандиты приезжие, но у них есть сообщники в Нэйске.

Антон ошеломленно молчал. Его мозг отказывался воспринимать абсурдную информацию, а интуиция подсказывала, что Александр не лжет.

Сосновский по-прежнему лежал на полу. Котов хотел помочь ему подняться, но Александр не позволил.

– У меня парализованы ноги, мне повредили позвоночник во время допроса, – он не жаловался, а просто констатировал факт, и при этом говорил так спокойно, словно речь шла о ком-то постороннем.

– Нас обоих убьют! – понял Антон.

– Обязательно, – подтвердил Александр. – Но прежде чем это произойдет, они хотят получить дарственную на мое заграничное имущество.

– Почему же ты раньше не сообщил мне о Синельникове?!

– Я узнал о нем только сегодня. А прежде была лишь сомнительная гипотеза об убийстве Сафронова.

– Жаль, что правда стала известна так поздно! – огорченно вздохнул Антон.

Вскоре пришли конвоиры, чтобы доставить арестованных к начальнику полиции. К лженачальнику!

На Котова одели наручники. Со вторым пленником обращались более лояльно. Сосновского донесли до кабинета на руках и усадили в кресло возле стола.

– Какой номер у твоей девушки? – обратился начальник полиции к Александру.

Тот продиктовал телефон. Виктор Петрович проверил его по базе данных.