События, произошедшие в ночь гала-вечера, потрясли Саванну так, как ничто другое. Дарлинг-Хаус оставался в центре внимания средств массовой информации региона. Настолько, что мама и тетушки решили остаться на длительный срок в доме Эфраима на Джонс-стрит, а Фрэнсис увез Эддисон и детей к моему отцу в Париж. Мне не хватало их присутствия рядом, но в то же время обстоятельства позволяли нам с Эфраимом уединиться. Правда, он по-прежнему сохранял повышенную безопасность на всем острове.
Большим пальцем Эфраим провел взад-вперед по моим пальцам.
Я глубоко вздохнула.
— Ты принес его?
Он кивнул.
— Ты уверена, что готова с ним расстаться?
— Более чем готова.
Он усмехнулся и полез в карман куртки, стараясь не повредить повязку. Достал стеклянную бутылочку и, прежде чем передать ее мне, подержал в руках, изучив ее на фоне бледного неба.
Я подержала ее в своих пальцах. Такая крошечная вещица.
Обладала ли она когда-нибудь силой, способной защитить нас от гнева Леру и его пропавшего бриллианта? Или, как считал Эфраим, все происходящее было просто узором жизни, разыгрывающимся в тонких, переплетенных деталях?
Так или иначе, после торжественного вечера мы позаботились о том, чтобы Гораций был похоронен рядом с сестрой в Луизиане, а его давно потерянный бриллиант был плотно завернут рядом с ним.
Не было смысла рисковать.
Пенелопа тоже была похоронена достойно, ее перенесли в гробницу Дарлингов к Уильяму и Джулии. Как я и предполагала, пианино в стеклянной студии замолчало, и больше не было видно ни светлых волос, ни белого платья. Воссоединившись с Пенелопой, Джулия успокоилась.
Стекло выглядело довольным, наконец-то оно заговорило со мной так, как я всегда себе это представляла. Компания Darling Glass будет жить и процветать. И если мои подозрения окажутся верными, то в ближайшие несколько лет я буду обучать Перси искусству стеклодува.
Я сделала шаг к воде, подняла руку и бросила в реку маленькую, наполненную грязью бутылочку.
Последние слова Алистера, сказанные Эфраиму, эхом отозвались в моем сознании, и я выдохнула, сама, не понимая, что сдерживала дыхание.
Эфраим притянул меня в свои объятия, и его висок прижался к моей щеке, а затем он поцеловал кончик моего носа. Я задрожала, когда внутри меня зародилось тепло, и прижалась к нему, глубоко вдохнув запах океана, реки и воздуха Лоукантри, который поддерживал меня всю мою жизнь.
Мой муж, Эфраим Каллаган, был восхитительно опасен, как и тогда, много лет назад, когда преследовал меня, поймал и сделал своей.
На горизонте серое утро превратилось в золотое и пело, пробудив страшное болото и все дикие существа.
— Я уже говорил тебе, что ты будешь для меня смертью и жизнью, жена?
— Раз или два, я думаю.
Он усмехнулся и притянул меня ближе.
— Я буду любить тебя вечно, Уитни Дарлинг.
— Докажи это, — прошептала я, когда он прижался своими губами к моим.
И я знала, что он это сделает.
Эпилог
Год спустя
Исла
Notes
[
-1
]
1,8 метров
[
-2
]
4,5 метра
[
-3
]
6 метров
[
-4
]
В греческой мифологии пища богов
[
-5
]
1,65 метров
[
-6
]
1,82 метра
[
-7
]
Около 180 кг
[
-8
]
Потомки выходцев из Западной и Центральной Африки, привезенных в качестве рабов для работы на прибрежных плантациях Южной Каролины
[
-9
]
В Лоукантри — демон, представляет собой нечто среднее между вампиром и демоном сонного паралича, питается дыханием человека
[
-10
]
В фольклоре юга США — призрак, чудовище со светящимися глазами, с незаконченными в жизни делами, ищущие что-то или испытывающие чувство вины, часто привязанные к определенному месту
[
-11
]
По Фаренгейту. Эквивалентно +4 градусам Цельсия
[
-12
]
По Фаренгейту. Эквивалентно +15 градусам Цельсия
[
-13
]
0,9 метра
[
-14
]
Цвета сапфира, рубина и изумруда
[
-15
]
1,8 х 1,8 метров
[
-16
]
4,5 метра
[
-17
]
Приблизительно 180 кг