Призраки Сумеречного базара. Книга первая

– Кристофер, вон отсюда! – в коридоре позади него неслышно, как кошка, возникла мама. – Иди, займись чем-нибудь. Только без взрывчатых веществ, прошу тебя, – добавила она, жестами прогоняя свое второе дитя прочь.

Анна поспешно вытерла последние следы слез с глаз. Мама вошла в комнату. В руках у нее была большая, перевязанная лентой коробка. Усевшись на кровать, она устремила на дочь безмятежный взгляд.

Сесили, как всегда, была идеально одета и идеально спокойна. Голубое платье необычайно ей шло, а темные волосы были забраны в изящный узел на затылке. Анна невольно подумала, как, должно быть, гадко она сама выглядит в ночной сорочке и с лицом, красным и опухшим от слез.

– Знаешь, почему я назвала тебя Анной? – спросила Сесилия.

Девушка озадаченно покачала головой.

– Во время беременности я сильно болела, – сказала мать; Анна заморгала: этого она не знала. – И все время боялась, что ты не выживешь или родишься больной и слабой. А потом ты появилась на свет и оказалась самым красивым, здоровым, идеальным ребенком в целом мире.

Сесили улыбнулась.

– «Анна» означает благодать – благодать, которую Господь подарил мне. Я подумала, что Ангел благословил меня тобой. И я теперь сделаю все, чтобы ты была счастлива и довольна жизнью.

Она протянула руку и ласково коснулась щеки дочери.

– Она разбила тебе сердце, да? Ариадна?

Анна потеряла дар речи. Так мама все знает… Вообще-то она всегда думала, что маме все известно… о ее любви к женщинам. И папе тоже. Но никогда до сих пор они об этом не говорили.

– Мне так жаль, – Сесили поцеловала Анну в лоб. – Моя милая, моя красавица. Я знаю, это не очень помогает, когда тебе такое говорят, но, поверь, потом придет другая и будет обращаться с твоим сердцем, как с драгоценным даром, – как оно того и заслуживает.

– Мама… – с трудом выговорила Анна. – И ты не возражаешь, если я никогда не выйду замуж? Если у меня не будет детей?

– Так много детей Сумеречных охотников остались сиротами – как когда-то и Ариадна Им всем нужен любящий дом, и, вполне возможно, когда-нибудь ты подаришь такой одному из них. Что же до брака… – Сесилия пожала плечами. – Говорили, что твой дядя Уилл не должен быть с тетей Тессой, а тетя Софи не может жить с дядей Гидеоном. И все же это не так, и, я думаю, и было бы не так, даже если бы брак был для них под запретом. Даже там, где законы несправедливы, любящие сердца все равно найдут способ соединиться. И если ты любишь кого-нибудь, я уверена, ты сумеешь провести с этим человеком всю жизнь, Анна. Потому что ты – самый целеустремленный ребенок, какого я встречала в жизни.

– Я не ребенок, – возразила Анна, улыбаясь растерянно и изумленно.

Да, Ариадна жестоко ее разочаровала, зато мама удивила – и в совершенно противоположном смысле.

– Тем не менее, – продолжала Сесили, – нельзя чтобы ты носила одежду своего брата.

Сердце у Анны упало. Ну, вот и приехали. Никакое понимание – даже мамино – не может простираться так далеко.

– Я думала, ты не знаешь, – тихо пробормотала она.

– Конечно, я знаю. Я же твоя мать, – сказала Сесили с таким видом, будто объявила, что она – королева Англии.

Она постучала пальцем по длинной коробке в лентах.

– Вот новый наряд для тебя. Надеюсь, ты сочтешь его достаточно подходящим, чтобы отправиться с нами сегодня на прогулку в парк.

Не успела Анна выразить протест, как по всему дому прокатился громкий и требовательный вопль.

Воскликнув: «Александр!» – Сесили устремилась к дверям, не забыв распорядиться, чтобы Анна незамедлительно переодевалась и спускалась.

Девушка мрачно и неохотно развязала ленты, придерживавшие крышку. Раньше мама уже много раз дарила ей платья… Что там – еще один пастельный шелк? Новый хитро скроенный ансамбль, призванный в наилучшем виде подать ее скромные округлости?

Бумажная обертка последовала за лентами, и Анна невольно ахнула.

В коробке оказался самый прекрасный на свете мужской костюм. Угольного цвета твид с тончайшей голубой полоской, идеально сидящий по фигуре пиджак. Восхитительный шелковый жилет блистательных оттенков синего дополнял накрахмаленную до хруста белую рубашку. Туфли, подтяжки – здесь было абсолютно все.

Как во сне Анна оделась и посмотрела на себя в зеркало. Все сидело просто изумительно: мама наверняка дала портному все ее мерки. И все же кое-что не годилось.

Анна сжала зубы, прошла через комнату и взяла ножницы. Снова встав перед зеркалом, она забрала в руку густую косу и замерла на мгновение. В ушах раздался голос Ариадны…

Я думала, ты понимаешь… мы можем урвать себе маленький кусочек счастья, прежде чем мир все равно разлучит нас.

Волосы приятно захрустели под ножницами и дождем посыпались на ковер. Она взяла еще прядь, потом еще – пока длины не осталось до подбородка. С новой стрижкой черты ее стали резче, рельефнее. Она еще немного укоротила спереди, доделала сзади – пока не осталось ровно столько, сколько нужно для джентльменской, зачесанной назад волны.