Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

– Нам всем повезло, что ты здесь, – заметила она.

Кит поспешно отвернулся, но Джем успел заметить его красное, смущенное и довольное лицо.

* * *

Похоронив подростков, Янус вернулся и обнаружил, что Магнус и Алек отошли подальше от музыкантов. Алек с детьми гонял ядовито-розовый мяч. Он, разумеется, наполовину играл, наполовину учил их, терпеливо и методично. Когда все они сами были детьми, вспомнил Янус, и они с Изабель в чем-то отставали от Алека, тот бесконечно возился с ними, пока ученики не были готовы превзойти его самого. И он поступал так каждый чертов раз! Янус совсем об этом забыл. И вспомнил только сейчас.

Мальчишка-Охотник был неплох, особенно когда давал себе труд сосредоточиться, – но он постоянно отвлекался и зигзагами устремлялся к Магнусу, кружа вкруг него, словно влюбленный шмель.

Янус помнил, во что превратился Магнус в его мире, какой жалкой… вещью стало его тело. Странно было видеть его целого и невредимого, сидящего под цветущей вишней. На Магнусе были фиолетовые сапоги с пряжками, узкие джинсы и майка с надписью «Могучая крошка», выведенной пикси-пылью. Он прислонился к стволу, лениво прищурив кошачьи глаза, но улыбался всякий раз, как мальчишка Охотников подруливал к нему, а на пятый раз сделал какой-то незаметный жест, и вишневые лепестки закружились у мальчишки вокруг головы, а потом и вокруг рук, словно затейливые браслеты, защекотали пухлые щечки, заставляя его довольно хихикать.

Мальчишка-колдун играл куда серьезнее, носился по лужайке, яростно топая коротенькими ножками. Под конец он, видимо, испугался, что Алек вот-вот выиграет, – схватил мяч и помчался прочь, к Магнусу и второму мальчику.

– Я выиграл! – кричал он на бегу. – Я всегда выигрываю!

Магнус поймал его, поцеловал в щеку и расхохотался. От его смеха лицо подбежавшего Алека озарила улыбка. Янус уже и забыл, как часто Алек стал улыбаться с тех пор, как в его жизни появился Магнус.

– Я слышал, ты продул? – поддразнил его Магнус. – Говорят, наш Консул – лузер?

– Стало быть, поцелуя мне не полагается, – вздохнул Алек.

Господи, да он же флиртует, догадался Янус. Алек еще недостаточно прожил на свете, чтобы научиться делать это как следует, – по крайней мере, в нынешнем… уверенном в себе варианте.

– Как знать, может один и найдется, – сказал Магнус.

Мальчишка-Охотник все еще играл с цветами. Мальчишка-колдун опустил мяч на землю, мяч покатился, и он побежал за ним следом.

Алек наклонился, взял Магнуса за футболку и потянул вверх – вставай! Голова колдуна с пиками ярких волос запрокинулась, рука Алека обвилась вокруг его талии.

Там, в другом мире Алек все еще сжимал в объятиях то, что осталось от Магнуса… сжимал до последнего. Сильные руки лучника, покрытые шрамами, всегда готовые защитить, спасти… – даже смерть оказалась не в силах разомкнуть эти объятия.

Самому Янусу не выпало такого шанса, как этим двоим – он не смог в последний раз обнять Клэри. И Янус понимал выбор, который сделал его парабатай, – единственный выбор, когда зло стоит на пороге, а все, что ты любил, уничтожено.

Когда Янус и Себастьян нашли их вместе в развалинах, Себастьян был в бешенстве: он хотел захватить Алека живым. Алек знал, что творится в Сопротивлении, знал, где скрываются последние свободные люди. Себастьян хотел получить эту информацию, но Алек унес ее с собой в могилу.

Взвыв от ярости, Себастьян пнул тело Алека. Болезненная пустота там, где должна быть связь с парабатаем, надрывалась криком в душе.

В кои-то веки он смог подумать: убей его! Убей!

Но сейчас, в залитом солнцем парке, за спиной у него треснула ветка. Янус обернулся, чтобы встретить врага, проклиная себя за то, что отвлекся, за проклятую сентиментальность… А ведь Себастьян и Валентин всегда твердили, что он слишком чувствителен!

– Дядя Джейс? Что ты тут делаешь? – спросил мальчишка-колдун.

В руках он держал мяч и, кажется, был в полном восторге от этой грандиозной встречи. Его круглое личико лучилось от удовольствия и любопытства.

Янус замер.

– Ты играешь в прятки? – догадался ребенок.

Рука Януса поползла к кинжалу.

– Да, – прошептал он.

Малыш кинулся к нему в кусты и обеими руками обнял за ногу. Пальцы Януса замерли на рукоятке.

– Я тебя люблю, дядя Джейс, – прошептал мальчик с заговорщической улыбкой, и Януса тряхнуло с головы до ног. – Не грусти. Я никому не скажу, где ты прячешься.

Янус вытащил кинжал. Нечего чародейскому отродью шляться где попало. Это будет быстрая, чистая смерть. И Алеку будет только лучше.

– Макс! – раздался крик Алека.

Давным-давно так звали самого младшего Лайтвуда…

Здесь, в этом мире был жив Магнус, а значит, жив и Алек. Алек был Консулом, они завели детей. Алек назвал сына в честь того, потерянного Макса.

Янус опустил кинжал.

И отпустил мальчика.

У него слишком тряслись руки, чтобы удержать и то, и другое.