Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

Он рассказал о послании Джема Карстерса и Тессы Грей. О семье, которую они искали, о Базаре, куда не могли попасть без его помощи. Он говорил, а Магнус тихо вздохнул и прислонился к его груди – эти легкие бессознательные движения значили для Алека очень много. Каждый раз он вспоминал тот далекий день, когда впервые коснулся Магнуса, привлек к себе и поцеловал – другого мужчину, выше чем он сам, и тело его было таким стройным и гибким и таким близким. Тогда он еще подумал, что головокружение, облегчение и радость, которые он испытал, – все это просто оттого, что он, наконец прикасается к человеку, чьих прикосновений жаждет сам… хотя думал, что на его долю такого уже никогда не выпадет. Теперь он знал, что все дело было в Магнусе, – и даже тогда он все понимал или хотя бы догадывался. Сейчас этот жест напомнил ему о всех днях, прошедших с тех пор, – о днях, которые они провели вместе.

Ощутив, как расслабился Магнус, он почувствовал, что и сам может выдохнуть.

Для чего бы он ни понадобился Джему и Тессе, он вполне может сделать это. Помочь. А потом вернуться домой.

Когда Алек замолчал, Председатель Мяо рванулся навстречу свободе из любящего захвата Макса. Метнувшись через комнату, он выскочил в дверь, которую Алек оставил открытой, и исчез в спальне, собираясь провести остаток ночи под кроватью. Макс проводил его печальным взглядом, потом встал и улыбнулся, показав ряд крошечных зубов, похожих на жемчужины. Он бросился к Алеку, словно неделю его не видел. Папа всегда удостаивался восторженного приема, независимо от того, возвращался ли он из путешествия, из патруля или из соседней комнаты после пятиминутного отсутствия.

– Привет, папочка!

Алек опустился на одно колено и распахнул объятия.

– Привет, мой малыш!

Он прижал Макса к груди – теплый, мягкий комок ленточек, пухлых ручек и захлебывающегося смеха. Когда Макс был совсем крошкой, Алек удивлялся, как ловко его тельце помещается на сгибе отцовского локтя. Трудно было представить, что Макс вырастет. Но оказалось, что беспокоиться было не о чем: ребенок рос, но держать его на руках было все так же удобно.

Алек потянул Макса за матросскую курточку.

– Сколько у тебя ленточек!

– Слишком много ленточек, – печально кивнул Макс.

– А со свитером что случилось?

– Отличный вопрос, Александр. Позволь, я расскажу тебе. Макс извалял свой свитер в кошачьем лотке, – поделился Магнус. – Чтобы выглядеть «как папочка». И теперь должен носить позорный матросский костюмчик. Не я устанавливаю правила. Хотя нет, погодите… – вообще-то я!

Он погрозил Максу пальцем, тот снова засмеялся и попытался схватить его, привлеченный блеском колец.

– Какое вдохновляющее зрелище! Надо же как у вас все ловко выходит, чокнутые вы ребята, – заметил из пентаграммы Элийас, демон с щупальцами. – А вот мне с отношениями не везет. Все кого я встречаю, оказываются бессердечными предателями. Хотя мы все-таки демоны, для нас это в порядке вещей.

Магнус утверждал, что чародей обязан уметь вызывать демонов. Чем скорее Макс к ним привыкнет, говорил он, тем меньше шансов, что он будет напуган или обманут, когда сам вызовет первого демона, – для этого и нужны тренировки. Элийас был не так уж плох по демонским меркам, но в целом, конечно, ужасен. Когда Макс проходил мимо пентаграммы, одно серебристое щупальце жадно лизнуло границу – вдруг ученик сделает неверный шаг.

Алек заметил это и сурово прищурился, глядя на Элийаса.

– Только не думай, что я забыл, кто ты такой, – мрачно предупредил он демона. – Учти, я слежу за тобой, Элийас послушно подобрал щупальца и убрался к противоположной стороне пентаграммы.

– Просто рефлекс. Я ничего такого не имел в виду.

– Демины! – неодобрительно прокомментировал Макс.

Магнус изгнал тварь, щелкнув пальцами и что-то прошептав, а потом повернулся к Алеку.

– Значит, тебя зовут в Буэнос-Айрес.

– Ага. Понятия не имею, зачем кому-то там на Базаре понадобился я, а не любой другой Сумеречный охотник.

– Ну, это я понять могу, – рассмеялся Магнус.

– Я имею виду – помимо этого, – усмехнулся Алек. – Кроме того, я же не говорю по-испански.

По-испански говорил Магнус. Алек был бы очень рад, если бы тот поехал с ним, но один из них всегда старался остаться дома, с Максом. Как-то раз, когда он был еще совсем маленьким, им пришлось уехать обоим – в итоге вышла жуткая жуть, и повторения никто не хотел.

Алек честно пытался выучить испанский, как и несколько других языков. Руна Знания языков работала недолго, и вообще это было не совсем честно. Нижнемирские со всего света сейчас толпами приезжали в Нью-Йорк со своими вопросами и проблемами, и Алек хотел нормально с ними общаться. Первым в его списке стоял индонезийский – специально для Магнуса.

К сожалению, лингвистических способностей у него не было. Читать он мог, но стоило заговорить, и неважно на каком языке, как тут же начинались проблемы. Макс и тот уже нахватался больше слов, чем Алек.

– Это нормально, – заметил как-то Магнус. – В жизни не встречал Лайтвуда, способного к языкам. За исключением одного.

– И кто же это был? – полюбопытствовал Алек.