Призраки в горах

Он был светловолос, худощав, под глазами темные разводья, сквозь загар на лице проступала серая бледность. О себе сообщил очень кратко: рядовой Владимир Скайлис, водитель бронетранспортера. До призыва на действительную службу успел поработать слесарем-сборщиком на рижском автомобильном заводе «РАФ», служит второй год. Ранения получил две недели назад, одно, тяжелое, в живот, второе – пулевое, в мякоть плеча. Заживают раны трудно, особенно та, что повредила живот. Уже две операции перенес. Каждое слово Владимиру давалось с трудом. Боль цепко держала его, ему стоило больших усилий сдерживать себя, чтобы не застонать. Он только длинными пальцами нервно теребил и комкал край одеяла.

Слушая латыша, Олег невольно вспомнил о Романе Курчиненко, у того тоже было ранение в область живота. Как он? Где он? Выжил ли? Бестужев помнил, как тот сидел на дне окопа, прислонившись спиною к стене. Роман зажимал ладонями наспех забинтованный живот, а сквозь белые бинты пугающе сочилась алая кровь…

– Ребята, а какое сегодня число? – спросил Турсунов.

– С утра было пятое декабря, – ответил ему Владимир.

– Пятое? Так сегодня у афганцев большой байрам, большой праздник! По-ихнему, по солнечному календарю, сегодня пятнадцатое число месяца кауса – это день рождения Мухаммеда, пророка Аллаха. По всему мусульманскому миру сегодня нерабочий день, – сказал Турсунов и с видом неоспоримого превосходства посмотрел на товарищей. – Вроде христианского рождества. У нас в Нуреке пожилые мусульмане всегда отдельно праздновали свои праздники, а христиане – свои. А мы, молодежь, чтобы крепить интернациональную дружбу народов, отмечали и те и другие. В начале декабря день рождения пророка Мухаммеда, основателя ислама, а в конце – православный праздник, рождение Христа, рождество.

– А посты тоже блюли и те, и другие? – тихо поинтересовался Владимир.

– С постами дело хуже, – с притворным вздохом сожаления ответил Турсунов. – Только закончится перед пасхой большой сорокадневный пост, как вскоре начинается мусульманский рамазан на полный месяц. Но мы тут солидарности не проявляли. Нам, интернационалистам, посты противопоказаны, поскольку они для здоровья вредные.

– Хитер ты парень! – невольно улыбнулся Олег.

– Выкручиваться приходится, – не обидевшись, сказал Турсунов и добавил: – Насчет сегодняшнего праздника сейчас уточню. Наргиз знать должна.

Он заговорил с девчонкой на своем языке. У той радостно сверкнули глазенки, и она как бы изнутри засветилась. Произнесла в ответ несколько фраз и одобрительно закивала головой.

– Наргиз подтвердила, что сегодня действительно пятнадцатое кауса – большой праздник, – довольный Турсунов, словно его сейчас пригласили к праздничному плову, потер свои руки. – Ребята, как говорил кот Леопольд, давайте жить дружно. Ждите гостей!

6

Турсунов не ошибся. Его предсказания очень скоро сбылись. В госпиталь прибыла делегация от местного населения. В основном это были мужчины. В длинных полосатых халатах, мягких сапогах, под халатами у многих европейские костюмы. В форме представители царандоя – народной милиции. Среди них одна женщина, смуглолицая, с резкими властными чертами, талия перетянута солдатским ремнем, на котором красовалась новенькая, желтой кожи кобура, из нее выглядывала темная рукоятка пистолета. Делегацию возглавлял секретарь местного отделения народно-демократической партии – пожилой, гладко выбритый мужчина, в больших роговых очках, с продольным шрамом на щеке.

Гости принесли в госпиталь для раненых солдат и медицинского персонала подарки: сдобные, на бараньем сале, лепешки, яблоки, гранаты, кисти зимнего, чуть привядшего винограда, оранжевые мандарины, сушеные янтарные абрикосы, темный сахаристый тутовник, изюм без косточек – плоды садов и щедрой афганской земли.

Особенно долго они задержались у кровати Наргиз. Каждый наклонялся к девочке, прижимался щекой к ее щеке, высказывал свое сочувствие и добрые пожелания. Девчонка прямо расцвела на глазах, видно было, как ей хотелось держаться с достоинством, не выдавать рвущуюся наружу радость. На ее тумбочке выросла гора фруктов и восточных сладостей.

Делегацию сопровождал по госпиталю и давал пояснения главный хирург Юрий Александрович. У него было моложавое, гладковыбритое лицо. И все же что-то выдавало в нем человека, уставшего видеть множество людских страданий и смертей, следы бессмысленной жестокости и зверств, чинимых фанатиками.

– А где тот храбрый лев, который проявил геройство в бою с бандой Башир-хана? – спросил по-русски у главного хирурга человек со шрамом на щеке, глава делегации.

Юрий Александрович подвел его к кровати Олега.

– Вот он, наш герой, сержант Бестужев.

Олег немного растерялся, оказавшись в центре внимания гостей. Те смотрели на него с искренним сочувствием, на его забинтованную ногу, качали головами, о чем-то переговариваясь между собой. А женщина с пистолетом на боку выдохнула:

– Ой-йе! Ой-йе!

– Много крови потерял в бою, – пояснил Юрий Александрович, – еле спасли парня.