Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов

В определенной мере библейские заповеди «не согреши», «не возжелай жены ближнего своего» уступили место житейскому «ничто человеческое мне не чуждо». Наличие таких пороков как гомосексуализм, лесбиянство и других половых извращений (пусть не караемых законом) закрывает дорогу в спецслужбы, если о них известно, а при выявлении во время службы их носители решительно изгоняются. Вместе с тем, супружеская неверность, внебрачные связи, половая распущенность, разводы вовсе не служат предметом разбирательства у руководства и каких-то административных мер, если не влекут за собой серьезных скандалов и не создают компрометирующую основу для действий спецслужб противника. Не столь уж исключительны любовные связи и даже браки сотрудников ЦРУ с иностранками из дружественных США государств, но категорический запрет наложен на связи разведчиков с женщинами из стран, которые Вашингтон считает своими противниками, и они жестоко пресекаются, вплоть до прекращения загранкомандировки и увольнения виновных из разведки. Отношения в американской семье, как правило, основаны на чувствах любви и привязанности, ответственности за детей, их воспитание и обучение. Есть и некоторые другие особенности и отличия. Пожалуй, жена более независима в имущественном отношении, чем у нас. Работающая американка теперь частое явление: немало женщин сегодня служат в вооруженных силах и в спецслужбах. В ЦРУ, однако, женщины редко допускаются к занятию руководящих должностей, но их можно встретить в среднем звене, в том числе среди руководителей резидентуры. Вместе с тем нередки случаи, когда жена сотрудника сама является кадровой служащей разведки, и даже если не состоит в штатах ЦРУ, она – активная помощница мужа в разведывательных делах во время загранкомандировки. И касается это большинства жен сотрудников посольской резидентуры.

Я, конечно, не могу претендовать на абсолютную верность своих впечатлений о сотрудниках Центрального разведывательного управления. Это – результаты моих наблюдений и общения со многими из них, результаты изучения оперативных материалов и общедоступной литературы, в большинстве – американской.

Удался ли автору этот психологический портрет американского разведчика, судить, понятно, не мне, а моим читателям. Я буду рад получить отклики на сей счет от всех, кто прочтет мою книгу, и особенно от американцев. И заранее приношу всем глубокую благодарность.

Глава 4. Посольская резидентура в Москве

Немного истории. Оперативники ЦРУ появились в советской столице под «крышей» американского посольства вслед за созданием самого управления. С 1935 года посольство располагалось в центре Москвы на Моховой улице в импозантном здании, примыкавшем к гостинице «Националь». Там же разместились и подразделения спецслужб Вашингтона, которым диппредставительство предоставило пристанище. До этого полтора года посольство квартировало в нескольких номерах той же гостиницы и в так называемом «Спасохаузе», особняке на Старом Арбате, который ныне служит резиденцией послу Соединенных Штатов.

Первым представителем Центрального разведывательного управления в посольстве был Эдвард Смит, однофамилец тогдашнего американского посла Беделла Смита[16].

ЦРУ, особенно в первые годы своего существования, питало склонность к военным, прошедшим Вторую мировую войну, и, конечно, к сотрудникам Управления стратегических служб (УСС)[17], которые, можно сказать, почти автоматически вливались в его ряды. Соглашения с госдепартаментом о предоставлении дипломатических прикрытий у разведслужбы еще не было, и в течение нескольких лет управление использовало «крыши» в посольстве, которые любезно одалживало министерство обороны. Излюбленным местом для сотрудников управления был военно-морской атташат посольства. Так, один из первых руководителей резидентуры Пол Гарблер значился даже военно-морским атташе. Пост, конечно, важный, но не очень-то удобный для ведения агентурной работы.