Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов

Я проработал в спецслужбах Советского Союза почти сорок три года, служил в разведке и контрразведке. Встречался лицом к лицу с американскими и английскими разведчиками, в течение двенадцати лет сталкивался с напористой деятельностью посольской резидентуры Центрального разведывательного управления в Москве. Эта книга – плод моих раздумий о противоборстве разведки и контрразведки. Она – напоминание моему поколению о недалеком прошлом, а поколению грядущему – о борьбе специальных служб, которая может менять окраску, но не меняется по существу.

Понятия абстрактной нравственности для разведки и контрразведки, по всей видимости, неприемлемы. Предоставлю рассуждать о «всеобщей нравственности» моралистам. С моей точки зрения, нравственность – категория историческая, общественная. Не следует, вероятно, искать упреков для операций американской службы шпионажа – она делает то, что должна делать в соответствии с целями, которые ставит руководство Соединенных Штатов. Бесспорна и деятельность органов контршпионажа нашей страны, которым поручено защищать безопасность и интересы государства и общества, всех российских граждан.

Разведка и контрразведка – антиподы. Это – банальная истина. И они – не панацея от всех бед. Однако необходимо отметить: шпионаж в сравнении со своим противником, контршпионажем, обладает тем преимуществом, что он – сторона нападающая и в силу этого пользуется фактором внезапности, определяет место действия, характер своих операций, их исполнителей. Словом, как говорится, «у волка сто дорог, у охотника – только одна». Резидентура ЦРУ в Москве умело пользовалась фактором неожиданности, выбирая одну из «ста дорог» – удобное время для своих разведывательных операций, подбирая соответствующих исполнителей – шла ли речь о закладке тайника для агента, проведении с ним личной встречи или сеанса радиосвязи. Разведка и контрразведка – меч и щит, с тем только добавлением, что меч не принято упрекать за то, что он наносит разящие удары. Надо просто от них умело обороняться. В равной мере и тому, кто поднимает меч, не следует предъявлять претензий к щиту, выполняющему строго защитные функции.

Наверное, нет необходимости особо морализировать на тему «Разведка и контрразведка»: каждая из них делает свое дело и по-своему права. Разговор об этом, видимо, подобен спору о том, что первичнее – курица или яйцо. Схожих «философских» споров сегодня немало и в нашей стране, и в Соединенных Штатах. Задаются вопросом: моральна ли разведывательная деятельность? Имеет ли она право на существование? Может ли разведка применять агентурные методы сбора информации? Совсем недавно придирчивые критики деятельности ЦРУ, осуждая проводимые американской разведкой террористические и диверсионные акции, а также расправы над неугодными иностранными лидерами, призывали к созданию идеальной спецслужбы, чего-то вроде научно-исследовательского учреждения. Можно напомнить, говорили эти критики, как разведкой в угоду своим целям рисуются устрашающие картины мнимых угроз для США.

Вспоминают в связи с этим роль разведки во вьетнамской авантюре, а из более близких по времени сюжетов – ее роль в раздувании «холодной войны» и гонки вооружений со ссылками на «советское военное превосходство». Повторяю: все это не пропаганда, исходившая от Советского Союза. Это – суждения самих американских политологов, журналистов, пишущих о деятельности спецслужб, бывших сотрудников секретных структур Соединенных Штатов.

Недавно я натолкнулся на сделанное в 1994 году высказывание бывшего директора ЦРУ адмирала Стэнсфилда Тернера: «Национальные разведывательные оценки (то есть ежедневные разведывательные сводки, докладываемые президенту США. – Р.К.) не были ни неточными, ни дезинформирующими, но они были неприемлемы для президента при осуществлении им политического курса».