Призраки вокруг нас. В поисках избавления

Дэймон – тридцатишестилетний британец, специалист в области германских языков и литературы. В Цюрихе он заканчивал работу над диссертацией, собирался вернуться в Англию и стать преподавателем в высших учебных заведениях. Он страдал от постоянной депрессии, чувства, что находится на периферии жизни, также у него были трудности с установлением близких отношений с женщинами. После нескольких недель психотерапии ему приснился следующий сон, действие которого происходило в Англии, среди родных и близких Дэймона:

Сейчас каникулы, мы все садимся в машину и уезжаем из Лондона. Проезжая по сельской местности, мы видим несколько крестьян и фермеров, работающих в поле. Я всем заявляю: «Вот как живут настоящие люди!»

Мы останавливаемся в придорожном кафе, обедаем, а потом едем до тех пор, пока дорога не заканчивается и нам не приходится идти пешком через лес. Мы заходим все глубже в чащу, становится все темнее и темнее, я начинаю тревожиться. Затем вдалеке мы видим проблески света, слышим едва уловимые звуки музыки. Мы приближаемся и видим особняк, в окнах горит свет. Отец говорит, что это дом поэта Китса. Я отвечаю: «Не может быть! Китс всю жизнь прожил и умер в Лондоне». Но отец настаивает, и когда мы подходим к воротам особняка, то видим бронзовую табличку: «Дом Джона Китса».

Мы заходим внутрь – там проходит что-то вроде театрального представления. Стульев нет, и мы усаживаемся на пол. Я начинаю понимать, что перед нами какая-то эротическая балетная постановка пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь». Спустя некоторое время ко мне подходит юная танцовщица и жестом приглашает поучаствовать в представлении. Я смущаюсь, мне неловко, но я думаю: «Почему бы и нет?». Мы начинаем танцевать, медленно, но все ближе и ближе друг к другу. Затем я слышу телефонный звонок, кто-то говорит мне, что это звонит мама, что мы оставили ее в придорожном кафе запертой в туалете. И теперь мне нужно вернуться и привести ее сюда. Я очень зол, потому что приходится прервать танец. Но у меня нет выбора, и я уезжаю.

Читатель, вы, наверное, как и я удивляетесь странной образности этого сна. Возможно, мы не наделяем сны буквальными ассоциациями с конкретным человеком. Мы всегда используем собственный пережитый опыт, и из этих развалин восстают глубинные образы, которые направляют наш путь. Осознание того, что внутри нас есть некий наставник, означает признание собственного внутреннего авторитета, позволяющего жить более независимо и бессознательно.

Вспомним, что Дэймон страдал от постоянной депрессии, а также от неспособности установить близкие отношения с женщинами. Все мы носим внутри себя призраки нашей семейной истории. Вот и этот сон начинается с неких семейных событий. Покидая мир ограничений эго-сознания (город), они въезжают в сельскую местность, то есть в область менее осознаваемого. Заявление Дэймона о том, что сельские люди – это настоящие люди, воплощает его критическое отношение к самому себе, которое идет от головы, а не из сердца и тела.