Призраки вокруг нас. В поисках избавления

Какой бы очевидной вся эта ситуация ни казалась со стороны, каждый из нас должен сознаться в похожих слабостях, в бессознательной приверженности своему тоталитарному теневому правительству. Внутри каждого из нас есть свой Видкун Квислинг[79], который во имя амбиций или бессердечной целесообразности, не моргнув глазом, продаст наши души за безопасность. И после нескольких таких сделок каждая последующая будет даваться все легче. Пока мы не достигнем срединного перевала жизни, пока наше Эго не станет сильнее, мы не сможем противостоять призракам, этим нашим внутренним диктаторам и коллаборационистам, чьи приказы мы выполняем.

Приведу еще один пример из жизни человека, который никогда не считал себя героем. Однако его битва с призраками прошлого – пример для всех нас. Чарльзу пятьдесят пять лет, он бизнесмен, вырос в очень конфликтной семье. Его отдушинами в тяжелые годы детства были спорт и интеллектуальные упражнения. Однажды он попал под влияние представителей Церкви, и сам чуть не стал священником. Церковь предлагала ему модель любящей семьи и давала возможность реализовать человеколюбивые планы. Но вскоре и в этой семье ему стало неуютно. Ему показалось, что церковники не собирались помогать ему в его устремлениях, а думали лишь о собственных интересах. Тем не менее, годы духовного воспитания и индоктринации навсегда запечатлелись в его психике. Он женился на хорошей женщине, они создали большую добрую семью. Однако его духовные устремления не угасли, и в возрасте пятидесяти лет он обратился к психотерапевту. Дисциплинированность и увлеченность Чарльза способствовали весьма интенсивному анализу сновидений и моделей отношений. Всю жизнь он, как и все мы, либо служил скрытым императивам, либо пытался убежать от них. Подобно всем нам, Чарльз искал разрешения на то, чтобы начать жить своей жизнью, следовать призывам души.

Интуитивно понимая, что первостепенная задача второй половины жизни – это восстановление личного авторитета, Чарльз принялся за то, что в юности казалось непосильным. Став более скептичным, но сохранив отпечаток былых, некогда могущественных надежд и устремлений, он возвращается на путь духовного развития, и призывает его к этому сновидение, действие которого разворачивается в его родном городе.

Я снова в Цинциннати, готовлюсь к участию в марше. Он проходит в нескольких кварталах от архиепархии. Я присоединяюсь к маршу, но, проходя мимо епархии, вижу, что она окружена гетто. Священник заходит в гетто, в один из домов, потому что его вызвала одна престарелая черная женщина.

Размышляя над сновидением, Чарльз вспомнил, что всегда восхищался социальной миссией Церкви, ее общественной сознательностью. Будучи молодым человеком, он искал внешнего авторитета и учителя. Взрослея, он сам постепенно становился авторитетом и в конце концов перерос эту потребность. Однако его приверженность социальной справедливости осталась прежней.

Несколько лет назад Чарльз пережил очень серьезную операцию, которая не только спасла ему жизнь, но и стала призывом к верности своему пути индивидуации. Подтверждением этого выбора и возрастающей веры в себя стал сон, в котором он ведет духовный диалог с лечащими его хирургами. Большинство из них считают его случай безнадежным, однако он спорит с ними на равных. Это – крик из юности, требующий признания собственного авторитета. Кто лучше нас знает, чем нас «лечить»? Достигнув высокого уровня сознания и уверенности в собственной истине, мы больше не будем спрашивать других.

В другом сновидении Чарльз оказывается вместе со своей многочисленной семьей. Он любит детей, но в то же время понимает, что семья отнимает много сил и времени, не позволяя вернуться к духовным исканиям. В сновидении он вместе с женой и детьми, они собираются участвовать в некой групповой игре, но он просит на него не рассчитывать. В то же мгновение он вдруг видит прекрасного младенца, играющего с бабочкой. Ребенок играет с бабочкой совсем в другую игру, он смеется и улыбается.