Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

— Только в самых торжественных случаях, — улыбнулся Осборн. — Но вообще-то здесь должен быть вход, которым они пользовались в будни. Я смутно припоминаю, что мне его однажды показывали.

Осборн повел нас обратно в западный флигель, и после непродолжительных поисков мы обнаружили в одной из комнат люк, под которым оказалась каменная лестница, ведущая в подземелье. Спустились по ней и оказались в туннеле, куда через маленькие отверстия в потолке проникал слабый свет.

— Этот ход ведет прямо в башню, — сказал Осборн.

Мы добрались до конца туннеля и остановились перед массивной дубовой дверью, обитой железом.

— Этой двери я не помню, — задумчиво промолвил Осборн. — Или ее тогда не существовало, или она была открыта.

Дверь, как мы и предполагали, оказалась запертой.

— Ну вот, — вздохнул Осборн, — как только начинается самое интересное, у меня перед носом тут же закрывают дверь. Такова уж моя судьба.

— А вдруг мы все-таки сумеем ее открыть, — сказал Мэлони. — Надо попытаться. За свою жизнь я открыл немало запертых дверей. Для настоящего коннемарца это не проблема. Хотя запоры выглядят довольно внушительно. Я думаю, здесь какой-нибудь мудреный механизм, как в старинных часах.

— Оставьте! — махнул рукой Осборн. — Пойдем отсюда. Вряд ли мы сумеем открыть эту дверь, да и к тому же… не для того ее запирали, чтобы кто-то туда вламывался. Не будем слишком настырными! Это неприлично.

Мы повернулись и понуро побрели обратно. Когда мы поднимались по лестнице, я предложил:

— Давайте осмотрим комнату. Может, найдем здесь что-нибудь интересное.

Это был мрачный пустынный зал со сводчатым потолком. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я заметил на одной из стен какие-то знакомые очертания.

— О, смотрите-ка, это крест и роза!

На стене виднелся вырубленный из камня рельефный крест, обрамленный четырьмя изящно стилизованными под старину розами. Мы подошли и благоговейно уставились на него.

И вдруг Мэлони сказал:

— Вы видите? Крест выбит на плите, сделанной совсем из иного камня, чем стены.

— Ну естественно, — отозвался я. — Это же барельеф. Его вставили сюда гораздо позже.

— Да, конечно… — пробормотал Мэлони. — Но все-таки… А что, если… — Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он подошел к кресту и начал ощупывать его со всех сторон. Наконец крест поддался — и Мэлони медленно повернул его, как корабельный штурвал.

В тот же миг одна из плит в стене пришла в движение и распахнулась внутрь наподобие двери. Перед нами возникло отверстие потайного хода. Мы в нерешительности переглянулись. За разверстой стеной царила кромешная тьма.

Мэлони достал карманный фонарик.

— Ну что ж, двинули! Кто знает, может, мы там найдем клад. Идите за мной. Доверьтесь интуиции альпиниста.

Потайной ход привел нас к старинной винтовой лестнице, которая спускалась вниз, опоясывая массивную каменную колонну. Мне показалось, что мы шли по ней не меньше часа, пока не оказались в огромном подземном зале. Насколько доставал луч карманного фонарика, всюду были видны четырехугольные продолговатые столы, стоявшие рядами.

Подойдя поближе, мы увидели, что это вовсе не столы, а саркофаги, украшенные гербом Пендрагонов. Великое множество крестов и роз. Это был склеп.

Мы обошли его, двигаясь вдоль стен. Никогда еще мне не доводилось видеть такого огромного склепа. Тот, кто его сооружал, явно рассчитывал, что в течение столетий семья будет разрастаться по крайней мере в арифметической прогрессии. Он построил огромный дом для всех своих потомков, чтобы никому не было тесно, когда они, закончив свой жизненный путь, вернутся в материнское чрево фамильной крепости.

— Этот склеп сейчас уже не используют? — спросил я у Осборна.

— Нет. Я даже не подозревал о его существовании. С восемнадцатого века Пендрагонов хоронят в парке ллэнвиганского замка… Ну что ж, я думаю, нам пора возвращаться.

Я не возражал. Винтовая лестница и склеп изрядно утомили меня. Во мне с новой силой пробудились прежние страхи, и я мечтал опять увидеть солнце и глотнуть свежего воздуха. Такие подземные экскурсии явно не для меня.

— Подождите-ка, — сказал Мэлони. — Когда мы обходили склеп, я заметил на стене еще один такой крест. А вдруг за ним скрывается новая дверь? Сдается мне, что эти древние использовали кресты вместо дверных ручек.

Мы подошли к кресту. Он немного отличался по форме от предыдущего, и под ним было что-то написано.

Когда я прочитал эту надпись, в глазах у меня потемнело, и я бы упал, если бы Мэлони не поддержал меня.

— Что с вами? — спросил он испуганно.

— Да ведь именно об этом шла речь в книге! — воскликнул я по-венгерски и очень удивился, что меня не поняли.

Надпись гласила: «POST CXX ANNOS PATEBO» («Восстану через сто двадцать лет»).

Мы стояли перед усыпальницей Розенкрейца.

Мэлони начал встревоженно развязывать мне галстук.

— Не беспокойтесь, со мной все в порядке, — сказал я, немного придя в себя. — Это место мне знакомо, я прочел о нем в одной книге. Правда, там оно было описано немного по-другому, но сути дела это не меняет. Где-то здесь должна быть дверь, за которой нас ждет нечто совершенно удивительное.