Призраки, замки и немного людей

Понятное дело, Мартину это словосочетание ясности в вопросе, кто такие «они» не добавило, но я был уверен, что он спросил про «них» совсем не для того, чтобы ознакомиться с устройством наших лицензирующих органов, а просто, чтобы дать своим мозгам время уложить в голове информацию о том, что кисть его правой руки проваливается в тартарары. Я оказался прав. Тот факт, что тартарары назывались «главным информационным центром», оставил Мартина совершенно равнодушным, его удивило другое:

– Так странно, – сказал он, – я совсем не чувствую боли.

– Ты же у нас теперь призрак, – терпеливо произнёс я, – привыкай к тому, что реакции твоего тела при взаимодействии с окружающей действительностью не такие, как у людей. Попробуй руку в стол опустить.

– Стол казённый, – встрял в процесс обучения недовольный Гордеич.

– Стол деревянный, – нравоучительным тоном сказал я Гордеичу, и продолжил, обращаясь уже к Мартину, – это всё, что призраку нужно знать о столе, чтобы сунуть в него руку. Давай, попробуй, чего зря время терять.

– Я не понимаю, – растерялся Мартин, – что значит «сунуть руку в стол»? Найти в нём дырку или ящик и засунуть туда руку?

То, что у Мартина минуту назад лучом света отхватили кисть, а он этого даже не заметил, ничему его не научило. Он упорно цеплялся за человеческий взгляд на жизнь. Не знаю, как другие призраки, а я тоже не сразу привык к тому, что я больше не человек. При перерождении любой призрак перенимает облик человека, который ему предшествовал, поэтому разглядеть внутри своей всё той же самой формы новое содержание задачка не из простых. Но Гордеичу это в голову не приходило, его голова постоянно была занята надуванием собственной значимости и сдуванием значимости других. Вопрос Мартина показался Гордеичу отличным поводом заняться этими любимыми делами, и он стал отчитывать моего ученика за отсутствие сообразительности:

– Какой непонятливый! Просто опусти руку внутрь стола! Вот так!

Гордеич с размаху попытался засунуть свою правую руку внутрь стола по локоть, в педагогическом порыве забыв о том, что его казённый деревянный стол начинён разными полезными железяками, позволяющими осуществлять бесперебойный круговорот кистей для подтверждения личностей призраков, получающих лицензии. Просочиться сквозь железо можно, но для этого нужна другая техника, и Гордеич её моментально вспомнил, как только взвыл, наткнувшись на железные части спрятанного в столе механизма, но было уже поздно.

– Как раз вот так ничего делать не нужно, – сказал я дважды ошалевшему Мартину, уже забывшему о том, что сам он до сих пор стоит без одной кисти.

Сначала Мартин впервые увидел просачивание, что его, ещё недалеко ушедшего от человека, несомненно потрясло, потом Гордеич неожиданно заорал, как резанный, точнее, как ушибленный, и быстро выдернул руку из стола. Самое время было разрядить обстановку небольшой лекцией, поэтому я продолжил:

– Призрак может просочиться сквозь любой материал, но просачивание дело тонкое, требует определённых знаний и навыков. Сопротивляемость у дерева, – я легонько постучал косточкой указательного пальца той руки, которая осталась в полном комплекте, по столу, – и у металла, которым начинён этот стол, разная, как нам только что продемонстрировал Гордеич.

Демонстратор обиженно зыркнул в мою сторону, на секунду отвлёкшись от пострадавшей руки, но ничего не сказал. Я продолжил:

– Начинать осваивать просачивание проще всего с дерева, это самый лёгкий вариант, не требующий от призрака никаких усилий, кроме веры в то, что он призрак. Ты как, веришь в то, что ты уже не человек?

Мартин замялся с ответом. Это мне понравилось, так как означало, что Мартин пока не мог или не хотел врать мне в глаза. «Хорошо бы это затянулось до конца обучения», – подумал я.

– Посмотри на свой обрубок, – сказал я Мартину, и Мартин сначала опасливо, а потом с интересом начал его разглядывать.

На самом деле ничего интересного в обрубке нет: рука кончается раньше, чем обычно, вот и все различия обрубка призрака с его же целой рукой. Не видно ни крови, ни костей, ни мышц, только гладкая поверхность среза, на вид и на ощупь не отличающаяся от самой руки.

– Может такое быть у человека? – терпеливо спросил я у Мартина, дав ему какое-то время на исследование последствий действия светорезки.

– Нет, конечно, – моментально выдал Мартин.

– Похоже, ты не человек, Мартин, – сочувствующим тоном произнёс я.

– Да, – согласился Мартин, – похоже, что я всё-таки призрак.

– Тогда попробуй просочиться рукой сквозь стол вот тут, – я похлопал ладонью по столу Гордеича рядом с нами, – Гордеич, – обратился я к старику, который уже перестал нянчить свою ушибленную кисть, – ничего у тебя тут не понатыкано?

– Ничего неположенного в столе нет, – в своём бюрократском стиле откликнулся Гордеич.