Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

Франция в ту пору обделалась в России, и - в Испании. Если у нас винить было некого, в Испании хотелось сыскать Измену. Жюно был недурным генералом и пустил пулю в лоб, как понял, что Государю нужен Изменник. А висеть на дыбе, доказывая, что ты - не верблюд, - не для настоящих солдат.

Жюно погиб не потому, что где-то всплыло это письмо, но потому что так хотел Император, а "нет противоядия - против Цезаря".

Вернемся же к "Ревизору". Опыт дела с Жюно показывает, что в случаях, когда нет прямых доказательств, люди верят тому, во что им хочется верить.

Сразу по подавлении Восстания в Польше возникли проблемы. Поляки, до сей поры составлявшие суть русской культуры, разбежались по всему миру, интригуя и клевеща. Немцы же... Волчица не сможет кормить медвежонка.

И что прикажете делать, коль Глинка с Огиньским в бегах, а Мицкевич с Гоголем зажали фигу в кармане?! Мы обсудили вопрос на Малом Совете и пришли к единому мнению, что нужен второй Жюно. Достаточно польскому фронту быть прорванным...

Первым мы "сломали" Белинского. Сей поляк призывал народ чуть ли не к бунту в своих мерзких пасквилях и как-то раз...

Он явился ко мне с диким криком:

- "Почему вы следите за мной?"

Я растерялся и отвечал:

- "Клянусь, у меня слишком мало жандармов, чтоб занимать их всякими глупостями. Раз сие не жандармы, стало быть это - преступники. А раз это преступники - стало быть они знают о вас нечто этакое, за что вас стоит преследовать.

Доверьтесь мне, - признайтесь - что вы наделали? Вам легче станет - я знаю! Зато потом - на Свободу, да с Чистой Совестью! Ну?!"

Поляк отшатнулся от меня прочь. Оно замотал головой, смотря на меня с явным ужасом. Тогда я позвал офицеров и сказал им:

- "За сиим господином кто-то следит. Поймайте их и доложите!"

Люди мои пошли с литератором и почти сразу же Белинский бросился за каким-то прохожим с криком:

- "Я узнал его! Он уже неделю ходит за мной, а давеча - даже язык мне показывал!"

Прохожего задержали. Выяснилось, что он - половой в каком-то трактире. Всякий день он обслуживает посетителей и просто не может выйти на улицу (я уж не говорю о том, что за кем-то следить!). Хозяин его побожился, что половой никуда, ни разу за всю неделю не выходил, а встретить его на улице можно было лишь в тот момент, когда юноша шел от трактира домой, иль назад на работу. (То, что и трактирщик, и его половой прошли со мною от Москвы до Парижа - в протоколы, конечно же - не вошло.)

Белинский с его провожатыми опять вышли на улицу. Через миг несчастный ударился в крик:

- "Вон из той кареты мне только что состроили морду! Тот человек давно уже ходит за мной!"

Карету остановили. Владелец ее - московский Купец Первой Гильдии Кузьма Лукич Терехов объявил, что - только что прибыл в Санкт-Петербург, приказчик же его (на коего указал Белинский) "ни на шаг не отошел от меня"!

Офицеры мои внимательно посмотрели на идиота Белинского, а потом взяли его под белы руки и препроводили в дурдом. С диагнозом "мания преследованья опасная для окружающих".

В дурдоме несчастный что-то вещал - навроде того, что к нему применяются ужасные пытки. Мы же выяснили, что никто его не пытал. Просто, пару раз, когда он впадал в аффектацию, его совали в смирительную рубашку и несли под душ - "немного остыть". Там его забывали, ибо в дурдоме - полно буйных, и несчастный лежал в каменной ванне, а на него капала холодная вода из-под крана. Кто ж виноват в том, что краны в дурдоме немножечко подтекают?! Да, я понимаю, что пару дней пролежать спеленутым в смирительную рубашку в каменной ванне под каплями холодной воды - удовольствие ниже среднего, - но в чем тут пытка?! Обычнейшая халатность...

Зато, когда он через год, вышел из сего заведения, здоровья у него явно прибавилось. Первым делом якобинец написал огромнейший опус о Гамлете, посвятив его лично мне, как самому видному театралу и почитателю Шекспира в частности.

В благодарность я вызвал Белинского к себе на Фонтанку, там побеседовал и обещал, что мы сделаем все для того, чтоб такого же приступа более не повторилось. Ну, а ежели повторится... Вся имперская медицина к его малейшим услугам!

При упоминании "медицины" поляк бросился в ноги ко мне и сказал, что готов на любое, только не надо его назад в эту ванну и не надо капель воды сутками на голову... Так что он - вылечился.

Но это была лишь щербина в Польской Стене.

А тут подоспела театральная распря. Не сочту себя театралом, но так уж пошло, что мы с матушкой пеклись о судьбе Риги и ее театра. Здесь и местнические инстинкты, и желание хоть в чем-то быть выше столицы, и... известная фига в кармане, ибо в Риге представления по-немецки. Сколько б от наших актеров не требовали говорить по-русски - все без толку. К чему бы сие?!

Так уж пошло исторически, что именно в Риге сложилась лучшая актерская школа Империи. Если актер мечтает хоть как-то подняться в этой среде, он просто обязан учиться у рижских маэстро.