Призвание — миньон!

До королевского дворца мы добрались без приключений, воспользовавшись какими-то узенькими загаженными улочками. Патрик вел нас уверенно, мы обогнули площадь, выйдя на нее лишь однажды. Столпотворение, царящее там, меня впечатлило. Святые бубенцы, сколько же там было народу! И торговцы, и лоточники, и актеры, дающие представления на дощатых помостах, и музыканты. Неподалеку от нас стояло несколько портшезов, хозяева которых, холеные аристократы, как раз готовились месить ногами площадную грязь.

Вот, кстати, это мне в столице совсем не нравилось. Здесь было грязно и воняло, как на скотобойне в жаркий денек.

— Не спи, Басти, — скомандовал Патрик, увлекая меня в следующий переулок. — Мы почти у цели.

Шеврон мой, близнец тех знаков, что получили все дворяне-претенденты, изображал фиолетовую звезду на серебристом поле и являлся одним из малых королевских гербов. Когда стражник прикреплял его к моему плечу, я ощутила прилив подданнического благоговения. Аврора, моя королева, Бастиан Мартере граф Шерези готов служить вам.

Меня окликнули. Раскланиваясь с молодыми людьми, с которыми мы как бы свели знакомство утром возле трактирного клозета, я заметила, что выглядят они очень потрепанно, одежда их была в беспорядке, у некоторых на лицах наливались густым королевским фиолетом свежие синяки. А ведь, если бы не Патрик, я выглядела бы сейчас примерно так же.

Какой-то пышно разодетый толстяк толкнул Станисласа:

— От этих провинциалов воняет конюшней!

Мандолина доремарца упала в грязь.

— Кто посмел украсть аромат этого тучного господина? — зычно возопила я, заламывая руки. — Кто еще из вас, недостойных, посмел воспользоваться привилегией конюшенной вони? Немедленно извинитесь!

Толстяк побагровел:

— Знаешь ли ты, на кого тявкаешь, щенок?

— Рискну предположить, — я потянула носом, — на жирдяя?

Он поднял руку, видимо призывая свою стражу, поэтому я торопливо добавила:

— И труса. Извольте сами защищать свою честь, милорд.

К моей невероятной удаче, оружие у дворян изымалось одновременно с выдачей шеврона и на бочкообразной груди моего соперника уже красовалась звезда. Он безоружен, как и я. Ура, ура! Святые бубенцы! В настоящей схватке шансов у меня не было. Другое дело — словесная перепалка. Заточка моего языка даст фору сотне столичных клинков.

— Схватить наглеца!

Он все же отдал приказ.

Я затравленно озиралась. Друзья мои на помощь приходить не спешили. Станислас всхлипывал над мандолиной, Патрика и Оливера видно вообще не было, хотя великан мог бы прихлопнуть врагов одной левой. Остальные… Да что остальные, то, что я рассказала им семь вариантов истории про менестреля на кладбище, еще не делало нас друзьями. Ну кто меня за язык тянул? Ну подумаешь, наглый аристократишка толкнул менее наглого! Будь наследник Доремара побойчее, огрел бы обидчика мандолиной — и всех дел. Зачем я встала на его защиту? Я вообще женщина, между прочим — слабый пол. Я сейчас вышивать в высокой башне должна, а не погибать у стен королевского замка.

— Опустите оружие. — Некто шагнул ко мне, преграждая путь стражникам.

Вояки растерянно переминались с ноги на ногу. То ли жирдяй у своих подчиненных не пользовался особым почетом, то ли этот некто, который сейчас осматривал меня с кривой ухмылкой, в аристократической ардерской пищевой цепочке находился выше их господина.

Некто отвернулся, я заметила на его левой щеке шрам.

— Очень смело, Анри, натравить на дворянина прислугу, при свидетелях, за это вам грозит публичное наказание.

— Так он еще и дворянин? — с наигранным удивлением спросил жирдяй.

— У него есть шеврон. — Мой лорд-спаситель зевнул в кружевной платок, извлеченный из рукава. — Значит, этот полевой цветочек — представитель провинциального дворянства, прибывший ко двору, и наш с вами, лорд Турень, соратник.

«Толстяка зовут Анри Турень», — сделала я зарубочку в памяти.

— Гэбриел прав. — К нам приблизился невероятно худой дворянин, все силы которого, казалось, уходили на то, чтобы не упасть.

«Гэбриел», — вторая зарубка.

Глазки тучного лорда Туреня забегали, он отозвал стражу, затем, покачав головой, произнес:

— Дуэль. Сегодня на закате. Мои друзья — лорды Гэбриел ван Хорн и Морис Вальденс выступают секундантами. Это все?

Он обернулся к моему лорду-спасителю, которого мне уже не нравилось так называть. Ощущение, что меня не спасли, а подставили, крепло.

Лорд ван Хорн (а я уже знала, как его зовут) гаденько улыбнулся:

— Полевой цветочек должен подтвердить, что принимает ваш вызов, или покрыть свое имя позором. Кстати, у тебя есть имя, милый?

Это «милый» в сочетании с обращением на «ты» и снисходительным похлопыванием по плечу заставило меня вспыхнуть.

— Бастиан Мартере граф Шерези! Я принимаю вызов.

— Вы сойдетесь в рукопашной, — кивнул ван Хорн, — в том случае, если хотя бы один из вас пройдет отбор. По слухам, дошедшим до меня, во время отбора и последующего обучения миньонам ее величества будет запрещено оружие.

Я не забывала кивать. Обучение? Да что он вообще несет?