Призвание миротворца

И вновь замелькали неуловимые движения, развороты, прыжки, глухие удары и крики отлетающих стражников. Воины-анфейцы и некоторые из крестьян и послушников храма, имевшие при себе оружие, рассыпались вокруг, окружая врага, но это ни к чему не привело. Зайти воительнице в спину было невозможно; всякий, кто пытался нанести ей удар, сам падал, словно сражённый громом. Двое или трое уже лежали без чувств, другие отползали подальше, благодаря Спасителя, что в руках врага всего лишь шест, а не меч или копьё. Если бы призрачная воительница была вооружена острой сталью, многие бы встретились с вечностью в этот день.

«Она сказала, её зовут Воля. Воля…» — лихорадочно думал в эти секунды Марк.

Сурок и Лейна атаковали одновременно. Парные сабли и парные топоры налетели в размашистом натиске — увернуться невозможно. Неуловимая призрачная воительница высоко подпрыгнула и, перекрутившись в шлейфах чёрного тумана, опустилась на землю за спинами противников. Два плавных удара боевого шеста — Лейна успела прикрыться саблей, тут же вылетевшей из рук, Сурок же получил по лодыжке, но, падая, изловчился ударить лезвием топора по бедру воительницы.

Все вокруг замерли, ожидая, что сейчас из глубокой раны магической девы брызнет чёрная кровь. Однако та отпрыгнула от направленных на неё храмовых копий с прежней прытью. Рана, которая свалила бы с ног любого человека, казалось, ничуть её не обеспокоила.

— Метаморф. Красота! — проговорил над ухом Яннес, любуясь призрачной воительницей, как изящным магическим изделием. — Хотел бы я знать, какой мудрец обучил Мелфая такой сложной штуке.

Марк вспомнил, что метаморфами в Каллирое называют жестоких бестий, порождённых путём слияния магии хаоса и человеческой души. Сотворить подобное заклинание маг был способен только раз в жизни, так как неизбежно умирал, когда иссякали силы его метаморфа.

— Нет, не метаморф, — тихо ответил Марк. — Это воля. Оживлённая воля Мелфая.

Яннес едко усмехнулся.

— Кем бы она ни была, сдаётся мне, она тебя ненавидит. Так что отойду-ка я, пожалуй, от тебя подальше.

Осторожность серого мага была нелишней. Сразив ещё одного стражника и двух послушников, воительница перебежала с места на место, сократив расстояние между собой и Марком до десяти шагов. Оказавшись перед ней, Марк вдруг заметил, что в её стальных глазах уже горит тёмный огонь, а на оба конца боевого шеста накручивается, как смола, чёрный туман, удлиняя оружие.

Воительница прыгнула. Марк отклонился вбок, чувствуя, что всё равно не уйдёт от молниеносного удара, как тут в грудь призрачной девы вонзилась длинная стрела, оттолкнув её назад. Впрочем, и это ранение не принесло ей ощутимого вреда. Обломав торчащую из тела стрелу, воительница равнодушно бросила её на траву.

Марк оглянулся. Лучник в длинном плаще с острым капюшоном, скрывающим лицо, вкладывал в изящный лук новую стрелу.

Скрип тетивы, и на этот раз воительница с лёгкостью отбила стрелу. Снова выстрел, и очередная стрела упала у ног воительницы, разрубленная надвое.

Разрубленная?!

Теперь Марк понял: «наматывающийся» на концы боевого шеста чёрный туман не удлинял оружие — он превращал его в орудие смерти. В чёрном клубящемся мареве просматривалась острая сабельная сталь, насаженная на древко с обеих сторон. Шест превратился в двухклинковую глефу — очень сложное в обращении оружие и крайне губительное в руках мастера.

Воля Мелфая! Теперь она начнёт убивать! Марк почувствовал, что ему придётся разделить с Мелфаем вину за десятки грядущих смертей у Храма Призвания. Ведь это он пришёл сюда и сорвал церемонию посвящения Восьмого миротворца. Если бы он не успел — не было бы ни вспышки синего камня, ни рождённой из недр Мелфаевой души смертоносной воительницы…

И тут его охватил гнев. Жжение вспыхнуло в груди с небывалой силой, вызывая на сей раз жгучее чувство боевого восторга — жажду победить ненавистного врага. Он выхватил меч и приготовился к стремительному броску, прикидывая, сможет ли он отрубить голову этой нежити одним ударом…

Он должен, обязан это сделать! Даже ценой жизни!

«Это не человек. И даже не даймон. Немыслимая тварь, порождённая тёмной волей лжемиротворца! Предателя, продавшегося некромантам за лживые посулы власти. И если… если её убить… то у Мелфая вообще не останется воли!» — разгорелась неудержимая мысль.

— Лучники! Целься ей в голову! — закричал начальник храмовой стражи.

Отлично! Пока она будет отбивать стрелы, он бросится и нанесёт сильнейший удар по ногам. А когда она упадёт — отсечёт ей голову. Какой бы живучей тварь ни была, без головы ей не выжить!

— Пли!

Марк сжался перед прыжком, как вдруг сзади его словно накрыло лёгкое шёлковое покрывало. Чувствительные руки легли на плечи, и тихий, необычайно спокойный голос Никты прозвучал в ушах:

— Там, где вражда, сеять мир!