Призвание (народный перевод)

Я посмотрела на свое тело. Нигде не было кровавых ножевых ранений. Они были иллюзией. Но узы были настоящими. Я не могла двигаться. Я осмотрелась, ища источник силы, что держала меня узником. Здесь — я почувствовала эту магию, как будто темная, жирная туча проносилась из древнего пола городского дома. Магия нескольких ведьм, работающих вместе.

К горлу поднималась тошнота. Я была полностью обезоружена. Что я наделала? Как я могла быть такой наивной и глупой, чтобы подняться против целого ковена Вудбейнов? Когда я вошла в дом, я попалась в их ловушку.

Небольшая фигура в черной мантии и маске направилась ко мне. На маске было изображено лицо шакала, вырезанное из какого-то сорта темного дерева и ужасно увеличенное, с огромным оскалившимся ртом. Мой страх поднялся к еще одной метке. Появились другие фигуры в масках: сова, кугуар, гадюка, орел.

— Она у нас, — сказал шакал, его голос был нейтрален, я не могла определить, был ли это мужчина или женщина.

— Где Киллиан? — потребовала я. — Что вы с ним сделали?

— Киллиан? — повторила ведьма в маске совы. Голос был отчетливо женский. — Киллиана здесь нет.

— Но вы же собирались забрать его силу! — глупо сказала я.

Легкомысленный, высокий смех вырвался изо рта шакала.

— О нет, мы не собирались.

— Нам никогда не нужен был Киллиан, — сказала сова.

— Ты заблуждалась, — согласилась гадюка, и все они взорвались смехом. Узкие золотистые глаза гадюки заблестели, когда она посмотрела на меня. — Мы иссушим тебя.

Глава 12. Кьяран

28 Февраля, 1984

Начало весны — время сеять семена мечтаний на предстоящий год. В этой маленькой деревне под названием Мешома Фолз, я снова становлюсь мальчиком, полным фантазий и желаний, нетерпеливо приветствующим весну. Я нашел ее. Сегодня мы с Мейв увиделись в первый раз после того, как я уехал из Беллинайджела. Тогда я знал, она все еще любит меня. Ничего не изменилось, все это стоило ожидания. Богиня, взглянув в ее глаза, я каждый раз вижу вселенную.

Мы ждали до вечера, потому что она настаивала на том, чтобы придумать предлог для бедного, жалкого Ангуса. Потом повела меня прочь из города, через узкую полоску леса, мимо луга и холма, к полю.

— Здесь нас никто не увидит, — сказала она.

— Конечно. Один из нас произнесет заклинание невидимости, — ответил я.

Тогда Мейв рассказала, что отказалась от магии. Я не мог этому поверить. С тех пор как она уехала из Ирландии, она прожила половину жизни, а ее чувства все еще закрыты, заключены в ее собственный страх.

— Ты не должна больше бояться, — сказал я ей.

Постепенно я уговорил ее открыться. Ах, какая радость светилась в ее глазах, когда она позволила себе ощутить в земле, под нами, семена, нежные зеленые побеги, дожидающиеся своей очереди прорваться на поверхность. И тогда она открыла себя для небес и звезд, влиянию сверкающей весенней луны, и мы доставили друг другу удовольствие.

Богиня, наконец я познал истинную радость. Вся пережитая мною боль стоила этого.

Нимхид

— Мы иссушим тебя.

Слова эхом отозвались в моих ушах, и внезапно я увидела все очень ясно. Мои сны и видения — все они были предупреждениями моего собственного испытания в этом доме. Не Киллиана. Как-то получилось, что совет превратно растолковал ключевую деталь моего сна. Волчонком на столе был не Киллиан. Это была я.

Какая- то рациональная часть моего сознания задавалась вопросом, почему я была волчонком, но, прежде чем я смогла это понять, шакал произнес:

— Ты пойдешь с нами.

Я вызывающе посмотрела на него.

— Нет.