Призвание варягов. Норманнская лжетеория и правда о князе Рюрике

Было время, когда шведские исследователи, искавшие доказательства того, что название Руден существовало ранее, пытались убедить, что Снорри Стурлусон, говоря: «все, что лежит к востоку в море», мог иметь в виду Руден. В некоторых шведских переводах Саги об Олаве Святом даже вместо Sjöland/Saeland смело подставлялось Руден. Но это – чистая подтасовка фактов и попытка выдать желаемое за действительное. Название Sjölan/Seeland– это не Руден и таковым быть не могло.

Один из видов Рослагена-Skarven (из книги Альфа Нордстрема: Nordström A. Roslag. Stockholm, 1990. S. 9)

Другой вид Рослагена – Huvudskär (из книги Альфа Нордстрема. S.15)

Sjöland (от sjö – море и land – земля, страна) или немецкое Seeland – это мореландия, т. е. это уже не море, но еще и не земля. Это архипелаг, состоящий из островов, островков, выступающих над водной поверхностью, это – суша в процессе образования. На ней еще мало и кустов, и деревьев, на ней еще так мало почвы, что ее покрывают одни лишь мхи и немного травы, стелющейся по каменистой поверхности и непонятно как цепляющейся за нее корнями. Эти островки – еще не земля, это – ее костистая основа, выпирающая из воды и греющаяся под тусклым северным солнцем. В этом царстве камня еще нет места для кипучей человеческой жизни. Только редкие рыбачьи хибарки могли закрепляться на влажной поверхности каменных выступов, хранящих борозды, оставленные на них ледниками. Вот что такое Sjöland/Seeland. Это, собственно, не топоним: это синоним слова архипелаг – группы островов, не получивших еще собственных имен. Данные Снорри Стурлусона – очень важное свидетельство того, что даже в его время прибрежная полоса будущего Рудена находилась в процессе формирования. Только к самому концу XIII в. части этого архипелага могли стать местом жительства для населения в таком количестве, которое уже представляло интерес и для королевской власти. Потому-то и потребовался вышеупомянутый указ 1296 г., в котором предписывалось, что отныне на население Северного Рудена будет распространяться тот же закон, которому подчинялось и население трех основных областей/земель (фолькланд) Упланд, а именно: Тиундаланд, Атундаланд и Фьедрундаланд, известных с XI–XII вв. Вывод напрашивается сам собой: только к самому концу XIII в. природные условия прибрежной полосы позволили включить для начала ее северную часть как новую землю в систему административного деления государства и объявить ее население подвластным королю свеев. Но как обратил внимание шведский краевед П.М. Лийсинг, в выборах короля свеев по-прежнему участвовали только представители трех старых земель, но не население Рудена [55] , которое, видимо, все еще не представляло, как бы сейчас сказали, интересного или сильного электората. Вот простое объяснение того, почему названия Руден/Рослаген имеют позднее происхождение: имя образовалось тогда, когда образовалась эта земля.

Тогда цепочка Руден/Рослаген/Руотси рассыпается. Если Руотси связано с Руден/Рослаген, то этот симбиоз не имеет отношения к Руси по чисто хронологическим соображениям. Если Руотси связано с чем-то другим, то надо сначала найти это другое, а потом строить концепцию. На фоне приведенных данных попытки лингвистическим путем отыскать корни Руси практически в подводном царстве выглядят чистейшим абсурдом. Этот абсурд стал возможен потому, что исходный момент в исследованиях был неверен: вместо поисков происхождения народа стали заниматься поисками происхождения его имени. Ничего подобного нет в истории ни одного народа.

Карта, на которой представлены две исторические области средневековой Упланд: Аттундаланд и к северу от нее – Тиундаланд (из книги Альфа Нордстрема, обороты обложки). Пунктиром на картах обозначена граница этих областей в XI в., отделявшая их от островной части. Из названий на карте видно, что освоение земель шло в направлении из внутриконтинентальных исторических областей к прибрежно-островной части, когда каждая из этих областей осваивала сначала свой Руден – свой стан для гребных судов, и только с самого конца XIII в. северная часть прибрежной полосы получила некий отдельный административный статус. Никаких реальных сведений о самостоятельных «помориях», имевших в древности великое прошлое, шведская история не знала