Призванная быть любимой

Вместе с отрезвлением приходил стыд, но показывать свое смущение я не хотела. Поцеловала сладкие губы Ададжи, а Рей обнял ладошками мои щиколотки и согнувшись в раболепной позе положил голову мне на ступни. Я не могла больше злиться на него. Он достаточно наказан, за то, что сделал, и пусть я ничего не забыла, но сердце мое дрогнуло. Я подняла парня и нежно поцеловала, аккуратно погладила по золотистым кудряшкам. Рей не выдержал и расплакался от счастья, а я обнимала и утешала его сдерживая свои слезы.

- Рей ты почистишь нас и дашь одежду? – решила я прерывать наш слезоразлив.

- Конечно! Я сейчас! Я быстро! - залепетал парень, а я повернулась к Ададжи, который смотрел на меня с нежностью и пониманием. На остальных я не смотрела. Я простила Рея, а с них еще не хватит. Некоторых я вообще, не знала смогу ли простить. Мы оделись, позавтракали вчерашней птицей и сухарями, и отправились в путь.

- Ададжи, скажи а тебе тяжело нести меня, когда ты летишь? - с улыбкой спросила я.

- Тебя я готов нести куда угодно, - ответил ирлинг целуя.

- А почему ты никогда со мной не летал?- лукаво просила я.

- А ты не боишься?- поддержал мою игру мужчина

- С тобой я ничего не боюсь,- обняла Ададжи.

Мы вышли из кибитки. Ирлинг выпустил крылья. Все-таки он невероятный, обошла любимого осторожно погладила белые блестящие крылья, восхищенно смотря на мужчину. А он улыбаясь сказал:

- Если ты будешь дальше меня трогать, и смотреть такими глазами мы продолжим то, что начали утром, а не полетаем.

- Ты жадина. Постоянно прячешь от меня свои волшебные крылья. Дай полюбоваться! – сказала я со смехом. Ирлинг с гордостью расправил их и пошевелил перьями. Ого! Он и так умеет! Вдоволь насмотревшись мы взлетели. Это было потрясающе. Теплый ветер в лицо, разноцветный лес, голубое небо и солнце. Мы летели примерно два часа, пока внизу не появилась деревня. На встречу нам вышла довольная Делана и с жалобным мявом выскочил малыш Сириус.

- Здравствуйте Делана. Я очень рада Вас видеть, – с искренней улыбкой сказала я.

- Ну что ты так официально девонька, можешь звать меня мамой. Родные ведь. Я тоже тебе рада, – ответила женщина, а я озадачилась. Она мама Ададжи? Да уж первый приз за невнимательность к мужу мой.

- Ададжи мне об этом не говорил, но я тоже Вам рада. Вы покормите нас мама? Я жутко голодная и два дня объедала мужа,- с хитрой улыбкой спросила я.

- Ой да что это я! Конечно пойдемте Зондар уже приготовил, пойдемте, - запричитала женщина не скрывая своего довольства.

Мы вкусно досыта наелись жаренной рыбы, салатов, запеченных овощей. Пили прохладный красный кисленький сок.

Ушли к себе. А меня начала грызть совесть, они хоть и гады, но они голодные, той птицы было мало. Я попросила Ададжи и он кивнув собрал провизии улетел к остальным мужьям, а меня сморило в сон. Все-таки беременность начала заявлять свои требования. Я улыбнулась, чувствуя внутри себя две маленькие теплые жизни. Мои малышки. За всеми переживаниями я вообще не думала о вас. С этими теплыми мыслями я наконец уснула.

Рейнолд Карст.

Мы две недели сходили с ума от страха и вины, не зная как найти нашу жену. Но найти ее оказалось недостаточно. Жена окатила нас презрением и злостью. Даже не мог представить, что наша нежная малышка способна на такие чувства. Я стоял и слушал приговор нам всем. Не простит. Она полюбила другого, а нас презирает. Я не мог вздохнуть от боли в груди. Ушла к нему, а мы навязаны, нелюбимы. Смотреть как она им любуется, льнет, целует больно, но не из-за ревности, а от осознания того что мы больше не получим. Утомленная Юля уснула на ирлинге, а он указал нам на очевидное: она нам доверяла, любила хотела просто взаимности, а мы предали из-за собственного эгоизма. Собирается нам помочь, объясняет. Зачем это ему? Он ведь может остаться единственным. Похоже, в отличии от меня, Ададжи действительно в первую очередь переживает о малышке. Даже не представляю, как он смог добиться ее, разочарованную и озлобленную, но точно понимаю он спас жене жизнь. Уже только за это я готов ему поклоняться. А в сердце живет надежда, что может все-таки простит. Без нее жизнь невыносима. Спали все вместе, а утром Ададжи затеял свою игру. Я вижу: он не дразнит нас, учит, делится. Смотрю на них и умираю от желания оказаться на месте ирлинга. И вдруг зовет присоединится. От страха еле двигаюсь, нерешительно касаюсь любимой, но она хочет другого, повинуюсь ей. Ловлю малейший взгляд, жест движение. И наконец она меня принимает, не просто в свое лоно, принимает назад в свое сердце. Все еще не верит, но уже не отталкивает, а значит я буду грызть камни, но добьюсь ее любви.

Потом они улетели. А в сердце поселился страх. Вдруг мне все это приснилось, а мы по-прежнему едем по забытой тропе в поисках Юли.

После обеда вернулся Ададжи с корзиной еды. Мы давно нормально не ели, потому с жадностью набросились на продукты, а Ададжи опять заговорил с нами:

- Сегодня никто из вас не сделал ошибок и теперь Рей почти прощен, а о вас она переживает: попросила накормить всех.