Призванная быть любимой

Отец моего чернохвостого нага, оказался, как и сын, обстоятельным и серьезным мужчиной. Я умилялась, глядя как повторяются жести и мимика у этих непохожих, но все же родных друг другу нагах. Всю зиму и весну мы гостили у отца Шая. Приветливые и дружелюбные наги никак не хотели нас отпускать, но моя беременность уже перешла в последний триместр, а я очень хотела повидать Делану перед родами, и мы засобирались домой. Шарисана наш отъезд очень огорчил, все-таки жить одному ему было тяжело, но когда я спросила о возможности подыскать ему эльфийку, мужчина отказался наотрез, объяснив это тем, что любил жену и уже принять другую не сможет.

Шарисан оказался заядлым игроком в рутаны, местный аналог шахмат и на этой почве они сдружились с Саяшесом. И в целом, веселый и легкий нрав Сая, хорошо дополнял мрачноватого, но основательного Шарисана, поэтому, когда пришла пора отправляться домой, мы не удивились решению рыжего нага остаться пожить в Шайдиноре.

После мы направились к разрушенному храму. В деревню ирлингов я бежала впереди всех. Я очень скучала и по Делане и по девушкам, но более всего скучала по тем дням нашего личного счастья с Ададжи. Мой белый ангел тоже был очень рад оказаться дома, но ни жестом, ни словом не показал этого. Делана, как всегда была мила и приветлива и завалила вопросами о самочувствии и о том, как заботятся обо мне мужья.

 На дворе была уже поздняя весна, и погода баловала теплыми солнечными днями. Мужчины накрыли большой стол во дворе, развесили магические фонарики, и мы долго сидели за столом, обсуждая последние новости, которых у меня накопилось немало. Женщины только успевали охать и удивляться увиденным нами чудесам княжества Рошитан и нашим приключениям (конечно в отредактированной версии без смертоубийств и угроз жизни).

Я немного продрогла, и Алекс поспешил меня прикрыть теплым мягким пледом и родными объятиями. В последние несколько месяцев мы очень сблизились с ним и Ворсом. Они как наседки окружали меня заботой и вниманием, не то чтобы остальные мои мужчины уделяли мне его недостаточно, но они были всегда при деле, доверив меня моим магам, а вечерами я грелась в любви и заботе всех семерых моих мужчин. Сероглазка оказался тем еще ворчуном и перестраховщиком – каждый мой чих для него был подобен катастрофе, а Алекс стал моим спасением от гипертрофированной заботы Ворса. Мы сбегали вместе, то на рыбалку, которую вместе очень любили, то покататься на санках, а потом, понурив головы, вместе выслушивали о нашей безответственности от сероглазки, но на следующий день сбегали снова.

 Ададжи и наги натопили сайшу и мы с ирлингом вместе нежились во влажном тепле первыми. Одну меня никто не отпустил, а горячее мне уже нельзя. Иногда мне хотелось близости, как и сейчас, но мои перестраховщики боялись навредить детям. Живот у меня вырос довольно быстро и причем просто огромный. Я даже шутила, что похожа на большой арбуз, но мои мужья шутку не поддержали, зацеловывая меня каждый раз, и заваливая комплиментами, какая я красивая, и вообще самая лучшая. Сегодня мне достались опять только нежные оральные ласки от ирлинга, удовлетворить его в ответ Ададжи мне не позволил, как и остальные мои парни, он стоически терпел, а меня мучала совесть, что мои мужчины так заботятся обо мне, а сами лишены ласки.

На следующий день мы решили вместе с Деланой посетить разрушенный храм. Весной это удивительное место просто поражало буйством цветов и свежей зелени, а мне стало обидно, что из-за алчных помыслов деда Вириэль и глупости и агрессии нагов и людей это прекрасное место забыто и мало кто видит все это великолепие. Поэтому стоя у разбитого светлого камня, я мысленно спросила Лирру о возможности возродить храм, но ответа не получила.

Еще пару недель мы погостили в деревне. До родов оставался месяц. С Деланой и Виной мы договорились, что женщины прибудут в усадьбу дней за семь до родов и помогут мне. Я очень торопилась домой. Было тревожно от того, что Лессард хозяйничал в имении уде несколько месяцев, но вернувшись, мы обнаружили его спокойно гуляющим с книгой в саду, а управляющий уверил, что в дела поместья маг не вмешивался и вообще вел себя достойно. Странно, но да ладно…

Дома я снова превратилась в любимую забаву моих мужей. Чем ближе подходил срок родов, тем меньше у меня оставалось свободы. Меня носили по лестницам, купали, кормили, и если бы я не голосила о том, что сбегу от их опеки, то ходить, наверное, разучилась бы вообще.