Призванный. Возможно, баллада. (СИ)

Впереди слева зарождается треск и, постепенно нарастая, перемещается вправо. Что за черт? Кто это там такой смелый? Осторожно вписываемся в очередной поворот. То, однако, не черт, хотя чем-то похож. Матерый ежище сантиметров тридцати пяти, весь вываленный в трухе и палых листьях, ломится по кустам, не разбирая пути. Прямо на тропинке неожиданно останавливается, закидывает заднюю лапу с длиннющим когтем и начинает со скрежетом чесаться во встопорщенном иглистом загривке. Процедура сильно затягивается, приходится со всей невежливостью перешагивать. Впрочем, это его не отвлекает.

Тропа ведет дальше. Немного погодя из густых зарослей лещины справа доносится отчетливое чавканье, закачивающееся икающим всхрюкиваньем.

– Я те хрюкну! – рявкает Брайан. – Если какие проблемы с пищеварением, пойдем в миссию, там тебя от всего вылечат.

В кустах настороженно стихают, затем раздается быстро удаляющийся топот.

Недоверчивы и несговорчивы коренные обитали леса. Организовать коллективную жалобу культурному руководству на плохое обращение со стороны садиста-лекаря вряд ли получится.

Через четверть часа тропинка выныривает из чащи возле громадной многолетней свалки с разнообразным мусором. Предположительной идентификации поддается только то, что в верхнем слое: сгнившие двери из прессованных опилок, проржавевшие насквозь эмалированные тазы, расколотые фарфоровые раковины, лопнувшие чугунные колосники, черные пластиковые мешки, сквозь вспоротый бок одного из которых проглядывают вскрытые консервные банки без этикеток. Ниже залегают уже археологические пласты. Но для стратиграфического анализа потребовалось бы специальное оборудование.

У края отвала торчит из земли одинокий деревянный столб, непонятно почему до сих пор не поваленный ветром. На вершине восседает крупный нахохлившийся пернатый с широким хвостом и горбатым клювом. Надо полагать, тот самый престарелый канюк, нуждающийся в замене неудачно подобранных контактных линз. Но на этом список лиц, желающих поучаствовать в действии, не исчерпывается. Снизу по столбу короткими осторожными рывками продвигается рыжий котяра с тигровыми поперечными полосами. В метре от вершины замирает, поводя хвостом и готовя последний бросок. Но, ошалев от казалось уже подвалившего счастья, слегка не рассчитывает дистанцию. Посланное вверх по столбу тело останавливается чуть ниже, чем хватило бы зацепить добычу загребущим движением когтистой лапы. Зато у канюка, перед которым из мутного тумана неожиданно вырастает кошачья морда, шея, как выясняется, достаточной длины. Откинув голову, он приседает и со всего маху долбит горе-охотника своим мощным клювом прямо в лоб. С дурным мявом котяра срывается и рушится вниз. Точнехонько в подставленную нами торбу. Встряхиваем ее за веревочку, туго затягивая горловину. Ну и кто в этой сцене красавец?

Еще нам понадобится пустая консервная банка, но за ней долго ходить не нужно. Пинаем дырявый черный мешок и выбираем самую подходящую. Нести, правда, рыжего разбойника приходится на отлете, поскольку он продолжает орать и бесноваться внутри. Ничего, потерпит. Добираемся до раскуроченных щитовых и огибаем подстанцию по периметру. В самом начале полковой улицы котяра притихает, так что следуем по ней в наступающих сумерках, не привлекая особо внимания. Минуем развалины гаражей и за буераками сворачиваем к фасаду арсенального склада. На этот раз братуха не успевает нас опередить, потому как одновременно с занесением кулака вверх мы исподтишка пинаем в двери ботинком. Встречает он нас ухмылкой. Отвечаем тем же. Затем, не сговариваясь, начинаем смеяться. Из торбы доносится протяжный злобный вой.

– Кто это? – удается выговорить ему.

– Кот в мешке, разве не видно!

Смех перерастает в долгий заливистый хохот с закидыванием голов и хлопаньем ладоней по достижимым поверхностям. Сколько нам лет на круг? Да кто сумеет счесть?

Отсмеявшись, спрашиваем у братухи:

– Консервные банки в пластиковых мешках кто за подстанцией сваливает?

– Наверное, миссионеры, – отвечает он, слегка подумав. – Я свои вон в то слуховое окошко выбрасываю, а больше тут ни у кого консервов не осталось.

– Значит, все правильно.

– Кот-то тебе зачем?

– Агент, завербованный по случаю. Использовать, правда, придется втемную. Нужных целей он не разделяет, а для переубеждения времени нет, да и по виду чересчур  закоренелый.

– Помощь требуется?

– Обязательно, братуха. Есть у меня хлястик от некоего халата, им надо привязать к хвосту нашего агента консервную банку. Одному мне, точно, не справиться.

– Ну, давай попробуем, – придвигается он ближе.

Осторожно приспускаем веревочку на горловине торбы. В образовавшуюся дырку моментально просовывается рыжая морда с блистающими зелеными глазами и, с ходу  ощерившись, затягивает угрожающе:

– Яаааавам!

Братуха слегка отшатывается, потом шумно выдыхает.

– Ух ты! Как тебе удалось его словить? Это ж главный четвероногий бандит всего городка. Его тут выродком кличут. Проныра из проныр. Одно время взял в привычку по складу шарить, еле отвадил. Вон у меня отметина от последней нашей встречи.