Призыв

– Я говорил тебе, – прошептал он. – Они сказали, что бог не любит китайцев.

– И всё? У тебя до этого не было с ними какого-то спора?

– Мистер Питерс сказал мне, чтобы я не носил нефрит.

Сью посмотрела на брата в зеркало заднего вида.

– У тебя его и нет.

– Они украли мое кольцо.

У Сью пересохло во рту.

– Мы найдем еще нефрит, – быстро сказал отец; казалось, он сказал это скорее себе. – С тобой все будет нормально.

Остаток пути они ехали в молчании, единственным звуком было громкое и неровное дыхание Джона.

В ресторане не было посетителей, когда они туда приехали, а мама с бабушкой ждали их на улице перед зданием. Сью выскочила из машины и открыла дверь для отца, который помогал выйти Джону.

– Его избили, – сказала она. – И забрали его нефрит.

– Оставьте его в машине! – приказала бабушка. – Мы должны отвезти его домой. Немедленно. Он под сильным влиянием. Мы должны найти для него нефрит и закрыть его окно ивовыми ветвями для защиты.

– Он может взять мой нефрит, – сказала Сью.

– Я не ношу ожерелья, – прохрипел Джон.

– У меня есть кусок нефрита в моем комоде, – сказал бабушка.

– Я хочу серьгу.

Сью поймала себя на том, что улыбнулась, несмотря на печальные обстоятельства.

– Что бы ни происходило, ты все тот же нахал.

– Я закрою ресторан и повешу объявление, – сказал отец.

Сью уставилась на него. Ресторан еще никогда не закрывался в другой день, кроме понедельника. Даже болезнь не могла изменить этот порядок.

Бабушка согласно кивнула.

– Давайте отвезем его домой.

Жалобы против строящейся церкви за последние два дня достигли пика – после того как прибыли три грузовика с новыми строительными материалами из Глоуба. Так что Роберт волей-неволей должен был отправиться сегодня утром в церковь Уиллера и поговорить с ним, хотя никакого удовольствия мысль об этом ему не доставляла и он всячески старался отложить этот визит.

Роберт остановился около кондитерской «Донат Хат», чтобы позавтракать, и купил там глазированный пончик и кофе, перед тем как отправиться в участок.

Он остановился на парковке одновременно с отцом Мартинесом.

– Шеф Картер! Мне нужно поговорить с вами!

Роберт захлопнул дверь патрульной машины, проглотил последний кусочек пончика и запил его остатками кофе, пока католический священник шел к нему. Он кивнул.

– Чем я могу вам помочь, святой отец?

Было очевидно, что священник возбужден; его лицо покраснело, он вспотел и с трудом переводил дыхание, остановившись перед Робертом. Он прижал одну руку к своей груди, а другой сделал знак, прося минутку подождать, пока сможет отдышаться. Постоял несколько секунд согнувшись, потом выпрямился.

– В чем дело, святой отец?

Священник глубоко вздохнул.

– Черная церковь.

Роберт неопределенно кивнул, тщательно стараясь сохранить нейтрально-равнодушное выражение на лице. Он думал, что это должно произойти, и ожидал, что лидеры традиционных религиозных деноминаций скоро начнут действовать. Роберт предвидел, что у них появятся проблемы с церковью Уиллера – религиозные проблемы, а не только те, что связаны с шумом и беспокойством. И когда он увидел, как день ото дня растет черная церковь, то ожидал протеста.

Роберт только удивился, что перед ним стоит именно отец Мартинес. Католический священник был одним из наиболее либеральных и толерантных религиозных деятелей в городке, и начальнику полиции представлялось, что первыми будут протестовать проповедники-баптисты или пятидесятники.

Отец Мартинес посмотрел ему в глаза.

– Это работа дьявола.

Роберт переступил с ноги на ногу.

– Послушайте, святой отец. Я знаю, что вам это не нравится – как и мне, кстати сказать. Но у Уиллера есть право на собственные убеждения.

– Это не только его убеждения, – сказал священник, его взгляд был твердым. – Я видел, как он говорил с одним из подручных сатаны.

– Да полно вам, святой отец…

– Я говорю не фигурально и не метафорически. Я видел, как он говорил с демоном. Буквально. Он стоял и говорил с одним из отродий сатаны. – Его голос дрогнул. – Но при этом он называл его Господом.

У Роберта волосы встали дыбом и мурашки побежали по телу, но причиной этого был вовсе не утренний холодный воздух.

– Черная церковь – богохульство, – сказал священник. – Это факт. Но я признаю ее право на существование. Я также понимаю, что мистер Уиллер утверждает, будто он говорил с Иисусом Христом – некоторые члены моей конгрегации даже перешли в его церковь, поверив этому утверждению. Это оскорбляет меня, и я испытываю гнев, но опять-таки это его право. Я не буду судить о его делах. Однако терпимость к взглядам других, какими бы извращенными или оскорбительными они ни были, не означает, что я могу пассивно ждать, когда на моих глазах торжествует воля сатаны. Мой долг священника, католика, человека – бороться со злом.

– Что вы, как вам показалось, видели?