Призыв

Там был Архитектор в неизменной коричневой мантии – он стоял, совершенно невозмутимый с виду, заложив руки за спину. Рядом стояла Ута. Она сжимала кулаки, и вид у нее был непреклонный. Были там и Бреган с Женевьевой – красноглазые, с почерневшей от скверны кожей. Первый Чародей Ремийе как ни в чем не бывало беседовал с эмиссаром и, когда ввели пленников, даже не обернулся. Зато обернулась Женевьева.

Она в упор, обвиняюще смотрела на Дункана. Ему хотелось отвернуться, но нечеловеческий облик Женевьевы почти завораживал его. Бреган тоже смотрел на молодого Стража, лицо его искажала безмолвная ярость, и юноша вдруг задумался: что же рассказала ему сестра? Знает ли он, что Дункан убил Гая? Был ли Бреган знаком с этим человеком? Вполне вероятно, если учесть, что Гай довольно долго пробыл в ордене.

– Ремийе! – выкрикнула Фиона, едва они вошли в залу. – Что все это значит? Ты хоть понимаешь, что делаешь?

Первый Чародей лишь мельком глянул на нее и, ничего не ответив, продолжал негромко беседовать с Архитектором.

Пленников провели по залу, остановив почти в шаге от того места, куда падал солнечный свет. Затем угрюмый храмовник пнул Дункана, и паренек, не удержавшись на ногах, упал. То же проделали с Мэриком и Фионой. Теперь все трое стояли на коленях, а Женевьева и Бреган в своих тяжелых латных доспехах надменно возвышались над ними.

Храмовники вручили Брегану длинный сверток, и он сразу развернул холст. Там было оружие пленников – Дункан заметил посох Фионы и меч Мэрика. Руны на клинке полыхнули яростным голубым пламенем, и Бреган с Женевьевой, зашипев от неожиданности, отпрянули. Бреган отшвырнул сверток, и тот, глухо брякнув, упал на пол.

Тогда Архитектор кивнул, и Первый Чародей наконец соизволил окинуть взглядом пленников. Вид у него был самодовольный, даже торжествующий.

– Разумеется, я понимаю, что делаю, – с ухмылкой ответил он Фионе.

– Спелся с порождением тьмы? – процедила она. – Но зачем?

– Ну конечно же ради блага всего человечества! – Ремийе с благостным видом возвел руки к потолку, однако слова эти прозвучали так фальшиво, что не оставалось сомнений – он лжет. Даже Женевьева нахмурилась, искоса поглядев на мага. – Не говоря уж о том, что Архитектор владеет прелюбопытнейшей разновидностью магии. Известно ли тебе, что магия порождений тьмы существенно отличается от нашей? Видишь ли, ее движущей силой является скверна, и тем не менее эта магия может принести немало пользы даже нам.

Мэрик потрясенно уставился на него:

– Тебе хоть известно, что замышляет эта тварь?

– Разумеется! А тебе разве нет? – Ремийе пожал плечами. – Здесь, в башне, у меня было достаточно сторонников, чтобы без помех устроить переворот. Это, видишь ли, тоже входило в наш план.

Архитектор медленно приблизился к ним, оглядел своими бесцветными глазами, словно изучая:

– Я прошу прощения за то, что пришлось так поступить, однако мне требовались союзники. По правде говоря, я надеялся заманить на Глубинные тропы гораздо больше Серых Стражей. И однако же, большинство из вас выжило. Это весьма примечательно.

Дункан мгновение помолчал, осознавая смысл сказанного.

– Заманить на Глубинные тропы? – переспросил он.

При этих словах глаза Женевьевы непонимающе сузились, однако Архитектор лишь кивнул. Подойдя к Дункану, он снял с его жилета ониксовую брошь и поднес ее к свету.

– Эти броши укрывали вас от всех порождений тьмы, кроме меня, – проговорил он с неподдельным восхищением. – Я всегда знал, где вы находитесь. Кроме того, они же способствовали развитию скверны в вашей плоти.

– Их создал я, – Ремийе с самодовольным видом поклонился, – с помощью познаний Архитектора.

Женевьева резко повернулась к эмиссару.

– Откуда тебе было известно, что мы придем на Глубинные тропы? – жестко спросила она. – Быть не может, чтобы ты знал о моих снах!

Архитектор поглядел на нее так, словно эта вспышка гнева его озадачила, однако Ремийе просто засмеялся.

– «Быть не может…» – передразнил он. – Но ведь вам, Серым Стражам, постоянно снятся сны о порождениях тьмы. Не так ли? Было бы проще простого отыскать тебя в Тени через твоего брата и…

– Я прошу прощения, – серьезно проговорил Архитектор, все так же не сводя взгляда с Женевьевы.

Глаза ее вспыхнули яростью, и она стремительно выхватила из ножен меч. Архитектор не дрогнул, не отступил, лишь так же неотрывно смотрел на нее.

– Да как ты посмел?! – зарычала Женевьева, но прежде, чем она бросилась на эмиссара, Бреган положил руку ей на плечо:

– Женевьева, он прав.

Она рывком развернулась к брату, яростно оскалилась:

– Что значит «прав»? Нас обманули! Нас заманили сюда и послали на Глубинные тропы, словно… словно… а я думала…

И Женевьева замотала головой, не в силах подобрать слова.

– Он прав в том, что это было необходимо, – убеждал ее Бреган. – Вспомни, что мы намереваемся сделать. Серые Стражи заключают любые союзы, когда этого требует долг.